— Ясно.
Он снова заглянул ей в глаза, словно спрашивая: «С тобой все в порядке?» — и, видимо, прочитал отрицательный ответ.
— Господа, будьте любезны выйти на несколько минут. Я хочу остаться наедине с женой.
В шуме отодвигаемых стульев Корделия расслышала, как кто-то пробормотал:
— Ну и храбрец!
Она посмотрела на офицеров Фордариана, пятившихся от стола.
— Господа, я советую вам, когда совещание возобновится, сдаться без всяких условий на милость лорда Форкосигана. — «Возможно, у него она еще осталось. У меня — нет». — Мне надоела ваша глупая война. Заканчивайте ее.
Граф Петер, проходя мимо, опасливо покосился на свою невестку. Корделия с горечью улыбнулась ему.
— Похоже, я тебя недооценил, — пробормотал он.
— Больше никогда не пытайтесь мне мешать. И не приближайтесь к моему сыну.
Взгляд Эйрел а остановил ярость, грозившую выплеснуться из чаши ее гнева.
Они с отцом обменялись осторожными кивками, словно дуэлянты — формальными поклонами.
— Ку, — сказал Форкосиган, поглядывая на отвратительный предмет у своего локтя, — распорядись, пожалуйста, чтобы эту штуку унесли в морг. В качестве настольного украшения она мне не нравится. Пускай полежит в морозильнике, пока не представится возможность захоронить ее вместе с остальным телом. Где бы оно ни было.
— Вы уверены, что не хотите оставить ее здесь, чтобы штабисты Фордариана были сговорчивей? — спросил Куделка.
— Уверен, — твердо ответил Форкосиган. — Она уже оказала достаточное воздействие.
Куделка взял у Корделии мешок и брезгливо поймал им голову Фордариана.
Эйрел еще раз осмотрел измученный отряд, отметив горе Друшикко, безостановочные судороги Ботари.
— Дру, сержант. Можете идти мыться и есть. Явитесь ко мне, когда закончатся переговоры.
Друшикко кивнула, сержант отдал честь, и оба вышли следом за Куделкой.
Когда они остались вдвоем, Корделия бросилась к мужу и упала к нему на колени как раз в тот миг, когда он начал вставать. Оба шлепнулись на стул, чуть не опрокинув его. Они обнялись так крепко, что им пришлось чуть разжать руки, чтобы поцеловаться.