— Я собираюсь сейчас этим заняться, — пообещал Майлз. — Подписывайте. Я позабочусь, чтобы все было оплачено.

— Хорошо, сэр, — согласился Танг. — И после этого я могу ехать домой в увольнение?

Танг был родом с Земли — единственным землянином, с которым приходилось встречаться Майлзу. Наверное, этим и объяснялась подсознательная симпатия, которую он испытывает к этой планете, решил Майлз.

— Сколько времени мы вам должны, Ки? Года полтора? — (И, увы, это должен быть оплаченный отпуск, произнес внутренний голос, который Майлз мгновенно осудил.) — Можете отдыхать столько, сколько захотите.

— Спасибо. — Голос Танга смягчился. — Я только что говорил с дочерью. У меня есть внук!

— Поздравляю! — откликнулся Майлз. — Ваш первый? — Да.

— Ну так отправляйтесь. Если что-нибудь произойдет, мы этим сами займемся. Вы ведь незаменимы только в бою. Э-э… Где вы будете?

— В доме моей сестры. В Бразилии. У меня там около четырехсот всяких родственников.

— В Бразилии, так. Хорошо. — (Где она, к черту, эта Бразилия? — подумал Майлз.) — Желаю хорошо отдохнуть.

— Непременно. — Прощальный салют Танга был явно бодрее приветствия. Лицо над комм-устройством исчезло.

— Черт побери, — вздохнул Майлз. — Мне не хочется отпускать его даже в отпуск. Но он его заслужил.

Элли перегнулась через спинку стула, и ее дыхание коснулось его темных волос — его темных мыслей.

— Смею ли я напомнить, Майлз, что он не единственный старший офицер, которому нужен отдых? Даже тебе иногда нужно избавляться от стресса. И ты тоже был ранен.

— Ранен? — У Майлза свело скулы от напряжения. — А, ты имеешь в виду переломы. Переломы не в счет. Я борюсь с ними всю жизнь. Мне просто надо научиться не уступать соблазну сыграть роль боевого офицера. Место моей задницы — в славном мягком штабном кресле, а не на передовой. Если бы я заранее знал, что на Дагуле будет такое, то послал бы в качестве фальшивого военнопленного кого-нибудь другого. И вообще — вот тебе и ответ. Я уже отдохнул на больничной койке.

— И целый месяц бродил по кораблю, как криотруп, подогретый в микроволновой печке. Когда ты входил в комнату, всем казалось, что их посетил неуспокоившийся мертвец.

— Я провел всю дагульскую операцию на одних нервах. Нельзя столько времени находиться на взводе и не отплатить потом за это небольшой депрессией. По крайней мере я этого не могу.

— У меня сложилось впечатление, что здесь нечто большее.

Майлз резко повернул к ней кресло и огрызнулся:

— Отстанешь ты от меня? Да, мы потеряли нескольких хороших бойцов. Я не люблю терять хороших бойцов. Я плачу по-настоящему — но не на людях, ясно?