— У него все равно нет лица, — критически заметила голова лейтенанта, лежавшая в нескольких метрах от собственного тела. — Он будет страшен как смерть в моем теле с этой штукой наверху.

— Заткнись, ты не имеешь права голоса, тебя нет, — огрызнулся Майлз.

И тут скользкий мозг вывернулся и упал в грязь. Майлз поднял его и неловко попытался стереть грязь рукавом адмиральского мундира, но грубая ткань, как терка, цепляла кусочки мозга. Она зацепила целый лоскут драгоценной субстанции. Майлз тайком вернул содранный лоскут на место, надеясь, что все решат, что так оно и было, и продолжил запихивать мозг в шею.

…Он распахнул глаза и уставился в пустоту. Майлз задыхался, его била дрожь. Со лба стекали холодные капли пота. Осветительная панель ровно горела на неподвижном потолке камеры, скамья была жесткой и холодной.

— О Господи! Слава Богу! — выдохнул Майлз.

Галени встревоженно склонился над ним, опираясь рукой о стену:

— Все в порядке?

Майлз сглотнул и сделал глубокий вдох:

— И какая же жуть должна привидеться, если радуешься пробуждению даже здесь.

Он провел рукой по холодной надежной скамье. Потом судорожно ощупал швы на лбу. Лоб, слава Богу, был гладкий, голова болела так, будто над ней хорошо поработал хирург-недоучка. Майлз моргнул, зажмурился, снова открыл глаза и с трудом приподнялся на правом локте. Левая рука распухла и саднила.

— Что случилось?

— Сыграли вничью. Мы с одним из охранников парализовали друг друга. К несчастью, второй оставался на ногах. Я очнулся примерно час назад. Получили максимальную дозу. Не знаю, сколько времени мы провели без сознания.

— Много. Но попытка была хорошая. Черт побери! — Майлз с трудом удержался, чтобы не хватить больной рукой о скамью. — Я был так близок к победе! Почти ухватил его!

— Охранника? Мне казалось, это он вас ухватил.

— Да не охранника, клона. Моего брата. Или кто он там. — Обрывки сна всплыли в его сознании, и Майлз содрогнулся. — Какой он, однако, нервный. По-моему, боится угодить в банку.

— А?

— Ага. — Майлз попытался привстать — его мутило после парализатора. Мышцы рук и ног спазматически сокращались. Галени, который явно был не в лучшей форме, проковылял к своей скамье и сел.

Через некоторое время дверь открылась. «Обед», — подумал Майлз.

Охранник махнул парализатором.

— Выходите. Оба!