Дочь буяна и пьяницы — и дочь знатного вельможи.

Дочь антиса — и первая женщина-коллантарий.

Она руководила сетью лабораторий, вспомнила Н'доли. Дома, на Квинтилисе. Она была в той же должности, что и Умсла, если не выше. Доктор социостратегии… Проклятье, эта женщина все утратила, упала с горы в болото! Почему в ней нет надлома? Где хотя бы намек на трещинку? Или это я ничего не вижу?

— Умслу зовут Черепахой, — сказала Н'доли. — Как подчиненные звали вас?

Юлия отсалютовала бокалом:

— Стерва. Меня звали Стервой, милочка.

— И вы не обижались?

— Поживите с мое, и вы будете гордиться таким прозвищем.

— Вы неподражаемы, госпожа Руф. Обычно мы, женщины, не любим поминать свой возраст. А уж в смысле старшинства…

— Ах, оставьте! — Юлия сыграла престарелую кокетку, и удачно. — Я не о возрасте. После процедуры обезрабливания возраст — это такой пустяк… Я ведь, к вашему сведению, не только лягушек резала на Квинтилисе. Я еще и была подопытным кроликом. Вы — межрасовый генетик. Вы должны понимать, что испытывает помпилианец, насильно лишенный рабов.

— Он погибает, — Н'доли почувствовала, что мёрзнет. — Смертью мученика.

— В целом, да. Если не считать того, что я выжила…

Докурив, Юлия загасила сигарету. Пепельница скрылась в недрах стола. Полковник Тумидус выпил молча, без тоста, словно по покойнику, и не стал закусывать.

— Как? — у Н'доли пропал аппетит. — Как вы выжили?

— Чудом. Вы ощущаете свой Лоа?

— Конечно. Он — часть меня.

— А теперь представьте, что от вашего Лоа начинают отрезать по кусочку. Режут, пока не останется одна голая сердцевина. Живое сердце без тела. Представили?

— Но зачем?!

— Двигали науку вперед. Новые качества, новые типы взаимодействий, в чем-то сходные со способностями антиса. Антиса из меня, увы, не получилось. Зато я сделалась координатором колланта без службы в армии. Но я — уникум. Второй Юлии Руф в Ойкумене нет и не предвидится.

Юлия занялась фрикасе. Одна мурена поедала другую.