— Политическое.

Во взгляде Гвидо Салюччи сверкнул хищный блеск. Председатель легко сносил угрозы, выкрикнутые с трибуны или опубликованные в прессе. Но вот так, в частной беседе, с глазу на глаз… Кое-кто мог подтвердить, что тенор «ди грация», на ночь прячущий волосы под сеточку, если загнать его в угол, делается опасней медведицы, защищающей потомство. Сегодня Гвидо оделся с показной неброскостью: сюртучная пара темно-песочного цвета, из-под рукавов выглядывают манжеты с янтарными запонками, на лацкане — миниатюрный значок: круг звезд по темной эмали. Шею Гвидо украшал галстук: узкий, строгий, почти военный. Галстук был заколот скромной булавкой из черненого серебра: молния, пронзающая шар.

Человек с таким значком беспрепятственно шел по дипломатическому коридору в любом из космопортов Лиги, не подвергая досмотру ни себя, ни багаж. Человек с такой булавкой по первому требованию — требованию, а не просьбе! — получал убежище на любой из обитаемых планет Ойкумены, с сохранением инкогнито, отказом в депортации и назначением содержания от правительства, равного окладу чиновника высшего ранга. При рисках, связанных с должностью председателя Совета Лиги, эти и ряд других гарантий были жизненно необходимы.

— Я не проведу твое предложение через Совет, — медленно, с подчеркнутой артикуляцией произнес Гвидо. Так говорят с умственно отсталым. Ни внешностью, ни манерами председатель Совета Лиги не был схож с госпожой Зеро, а помпилианец — с Марком Тумидусом, но от резкого перехода на «ты» повеяло знакомым душком. — Предположим, я пойду тебе навстречу, из чисто дружеских побуждений. Но через Совет мне это не провести.

— Проведешь, — отмахнулся Тит Флаций. — Как по маслу. Уж что-что, а масло я тебе гарантирую. Получишь удовольствие…

— Пошляк.

— Реалист.

Взяв графин, Гвидо наполнил бокалы. Свой он осушил залпом, несмотря на то, что «Вилья Карелли» считалось из крепких, а стоимость бутылки равнялась цене спортивного аэромоба. Налив еще, председатель уставился на представителя Великой Помпилии, словно впервые его увидел. Сегодня Тит Флаций оделся, как на парад: шерстяной мундир цвета морской волны, золоченый пояс, эполеты имперского наместника с листьями дуба. Фуражку помпилианец, обнажив коротко стриженую голову, бросил на подоконник. С кокарды, разинув клюв, на спорящих политиков глядел орел в дурном расположении духа. Человек с таким орлом, как у Тита Флация, мог своим личным распоряжением поднять в космос бронированную армаду — и двинуть корабли в бой, не запрашивая предварительного одобрения сената.