А сейчас ей предстояло застрелить двух фаллиинов. В спину. Прикончить их. Но иного пути не было. Иначе им с Тавией никак не выбраться из этой передряги живыми. Комок, подступивший к горлу, казалось, начал ее поддушивать. Взявшись за рукоятку бластера обеими руками, Бинк навела дуло на первого охранника и сдавила спусковой крючок.

Фаллиин дернулся так, словно только что схлопотал пощечину; его ноги подкосились, и он беззвучно осел на пол. Второй телохранитель попытался отпрыгнуть в сторону, но еще один выстрел прожег в его балахоне и туловище аккуратную дырку. Он рухнул на пол с высоты своего роста с такой силой, что Бинк невольно вздрогнула. Толкнув дверь ногой, она просунулась в проем и навела бластер на Казади.

– Не шевелись, – предупредила она.

– Даже не думал, – хладнокровно отозвался фаллиин. Теперь они оба – и Тавия, и ее пленитель, – смотрели на Бинк: Тавия оглянулась через плечо поверх низкой спинки, а виго по-прежнему утопал в своем мягком кресле. Не скрывая улыбки, Казади переводил взгляд с одной сестры на другую. Лицо Тавии, напротив, было напряженным, а ее взгляд – напуганным.

– А вот и долгожданная разгадка, – продолжил виго. – Что ж, очень умно. – Он простер руку навстречу Бинк. – Ты, стало быть, та самая воровка с красителем на пальцах?

– Просто не шевелись, – повторила девушка. Всплеск адреналина прошел, и теперь, когда ее мозг вновь включился в работу, она осознала, что понятия не имеет, что ей делать дальше. Ясное дело, они с Тавией не смогут уйти тем путем, которым она пришла: Казади всего-то и нужно, что неспешно пройти в обеденный зал, произвести несколько выстрелов в шахту, и их песенка спета.

А учитывая, что в коридоре все еще продолжали палить почем зря, этот путь отступления также скажется на их здоровье не слишком благотворно.

Если, конечно, они не прихватят с собой заложника.

– На ноги, – велела она Казади, сделав шаг вперед. Улыбка фаллиина была просто-таки лучезарной, внезапно обнаружила она. Странно, что она не подмечала этого раньше. – Пойдешь прямо в эту дверь…

Она осеклась. Улыбка была не просто лучезарной, в ней ощущалась святая невинность. Невинность, всепрощение, любовь…

Внезапно она все поняла. Но было уже поздно. Слишком поздно. Долбаные фаллиинские феромоны!

– Прошу, – пригласил ее Казади, указывая на диван по соседству с Тавией. – Нам о многом нужно потолковать. О господине Виллакоре, об Азиэле и об этом. – Он кивнул на столик, где на видном месте лежал поддельный криодекс, собранный Винтер.

Бинк бросила взгляд на исковерканное гримасой лицо сестры. Надежды тут не было – Тавия целиком и полностью пребывала во власти химических чар Казади.