Кошка-четх… Желтый пушистый клубок. Котенок с зелеными глазами. Злобное шипение. Коготки. Нолла нашла котенка и приручила. Кошка носилась по дому, едва касаясь пола и мебели. Коронный номер — прыжок с летнего навеса кому-нибудь на плечи.

— Сколько же лет жила у вас эта кошка? — спросил Вэрол, двигая понемногу память Виана к картинам трагедии, но не давая на ней самой сосредоточиться вновь.

Сад и труп брата в желто-синей блузе… Без лица, без лица…

— В саду на дорожках росла трава? Ответь мысленно, просто представив дорожки. — Собственно, Вэрол и не нуждался в ответе, важно было продвинуть мысли Виана к заблокированной зоне памяти. — Так, хорошо, теперь вспомни: было больно, когда Этиоль тащил тебя по саду?

«Нет, — сам себе ответил Виан, — только камешки впивались в спину».

— А запах гари ты чувствовал?

«Нет, ветер отдувал дым к складам. Их подожгли позже».

— Что росло в саду?

«Много цветов, их разводила Нолла, а из деревьев — айки, голубые смеллы и карликовые хорваны».

— Какие-нибудь плоды тогда уже созрели?

«Да, на айках. Их уже пора было снимать. Мама варила из них варенье…»

«Старик был ранен, не мог тащить его долго, — подумал Вэрол. — Когда Виан пошел сам, это было еще возле дома. Наверно…»

— Когда ты встал, какое дерево было ближе?

«Карликовая хорвана. Я сломал ветку».

Вэрол уловил образ ветки и что-то еще, совсем смутное. Он осторожно проталкивал сознание Виана сквозь барьер амнезии, гася импульсы, уводящие в стороны и назад. Силовой натиск здесь не годился. И пустота отступала. Виан сказал о сломанной ветке хорваны. Это уже что-то. И он не замечает, что вспомнил кое-что из того, что было, кажется, за барьером.

— Этиоль все время поддерживал тебя?

«Нет, он еле шел. Часто падал. На открытых местах мы ползли».

— Тебе было трудно идти?

«Да, больно и страшно. Я боялся, что Этиоль умрет и я останусь один».

Вэрол воспринимал лишь обрывки образов. Этого было уже недостаточно.