— Не совсем. Спуск будет все более крутым и скользким, ветер — просто чудовищным, а видимость нулевой. Нужно заранее подготовиться к дальнейшему пути. И вообще, пора сделать привал и подкрепиться.

— В то время, как Дэнни умирает, быть может?

— Не сходите с ума. Мы не поможем ему, если загоним себя до смерти.

Свобода присел и снял рюкзак. Через минуту к нему присоединился Коффин, недовольно бурча себе под нос. Они расстелили непромокаемую пленку, уселись на нее, разломили плитку шоколада и зажгли термокапсулу под чайником.

С точки зрения медицины кипятить воду не было необходимости — даже воду из самых зловонных болот нижних земель. Немногочисленные здешние болезни, которым были подвержены люди, все до единой передавались воздушным путем. Это было приятной стороной биохимической монеты; ее оборотной стороной была непригодность в пищу большинства местных растений. С животными дело обстояло немного лучше, поскольку желудок в состоянии расщепить самые экзотические белки, но даже съедобные животные не обеспечивали полноценного питания, к тому же среди них попадались разновидности не менее ядовитые, чем растения. Оборотной стороной мясной монеты был тот факт, что некоторым рустамским хищникам пришлась по вкусу человеческая плоть.

Свобода хотел горячего чаю, потому что он промок, продрог и устал.

— В поясе облаков сильная водная эрозия, — сказал он. — Камни будут крошиться. Нам надо пристегнуть подошвы с шипами и связаться веревкой. — Он вздохнул. — Не обижайтесь, но я предпочел бы в попутчики более опытного альпиниста.

— Вы могли взять с собой Хираяму, разве нет?

— Нет, не мог. Он пошел бы, если бы я попросил. Но я не просил. Я вообще ничего ему не сказал.

Коффин сжал челюсти. Воцарилось молчание; только ветер свистел и подвывал, да лопотали веселые ручейки. Наконец бывшему космолетчику удалось совладать с собой, и он спросил ровным тоном:

— Почему? Ведь чем больше в экспедиции людей, в особенности искусных скалолазов, тем больше надежда на успех.

— Да. Но Сабуро также отец семейства. И если я погибну, он продолжит работу в шахте и таким образом обеспечит доход и моим близким.

— Ваши близкие могли бы сами устроиться куда-нибудь. Рабочие руки у нас нарасхват.

— Я не хочу, чтобы Джудит работала. И дети тоже, пока не подрастут.

— Иначе говоря, вы предпочитаете сделать из них тунеядцев?

— Какого черта! — Свобода привстал. — Вы берете свои слова обратно, или я тут же ухожу домой!

— Никуда вы не уйдете! — прорычал Коффин.

— Еще как уйду!

— Вы с мэром Вулфом… Радуйтесь, что Господь не покарал вас за грехи еще суровее!