– Полагаю, в большинстве обществ шарикоподшипники быстро выходят из употребления после открытия сверхпроводимости при комнатной температуре. Я уж не говорю о полях. Разве что вы занимаетесь промышленной археологией и пытаетесь запустить какую-то древнюю машину. Нет, у меня нет никаких шарико… – Он пригляделся к центральной части каменного конуса. – Насечки.

– Именно, – улыбнулся Бейчи.

Он отошел чуть подальше, чтобы рассмотреть рифленый конус целиком.

– Это же лабиринт!

Лабиринт. В саду у их дома был лабиринт. Они переросли его, выучили его наизусть и пользовались путаницей дорожек лишь изредка – когда в большой дом приезжали малосимпатичные им дети. Гости терялись в лабиринте на час-другой.

– Да, – кивнул Бейчи. – Они брали цветные бусинки или камушки и пытались докатить их до ребра.

Он присмотрелся внимательнее.

– Наверное, есть способ превратить это в игру, нарисовав линии, которые разделят каждое кольцо на сегменты, – продолжил старик. – Можно воздвигать деревянные мостики и стенки, чтобы самому двигаться быстрее или затруднить продвижение противника.

Бейчи прищурился в сумеречном свете:

– Гмм, похоже, краска стерлась.

Он посмотрел на сотни крохотных рубчиков, что покрывали поверхность невысокого конуса (точь-в-точь модель громадного вулкана, подумал он), улыбнулся, потом со вздохом взглянул на экран, вделанный в запястье скафандра, и еще раз нажал на кнопку экстренного вызова. Безрезультатно.

– Пытаешься связаться с Культурой?

– Ммм, – промычал он, снова обратив взгляд на окаменевший лабиринт.

– А что случится с тобой, если нас найдет Администрация?

– Что случится? – Он пожал плечами и прошел назад к ограждению, у которого они стояли раньше. – Думаю, ничего особенного. Они вряд ли пожелают вышибить мне мозги – скорее решат меня допросить. И у Культуры окажется вдоволь времени, чтобы вызволить меня путем переговоров либо просто выкрасть. Не беспокойся обо мне.

Он улыбнулся старику.

– Скажешь им, что я силой запихнул тебя в капсулу. А я скажу, что затащил тебя туда, сначала оглушив. Так что не беспокойся. Тебя, вероятно, сразу же вернут к твоим штудиям.

– Понимаешь, – сказал Бейчи, присоединяясь к нему у ограждения, – мои штудии были довольно хрупким сооружением. Они помогали мне упорно культивировать безразличие к происходящему. Пожалуй, будет непросто возобновить их после твоего… чрезмерно грубого вмешательства.

– Вот как. – Пытаясь сдержать улыбку, он посмотрел на деревья, потом на свою перчатку, словно проверяя, все ли пальцы на месте. – Ну да. Слушай, Цолдрин… мне жаль, что так получилось… я говорю о твоей подружке Убрель Шиоль.