– Так вы работаете в ОО из интереса?

– Частично да. А частично из соображений чести. Некогда ОО сделали кое-что для моего народа. Мы не могли не дать ничего взамен: наша честь пострадала бы. Я буду работать, пока не выплачу долг целиком.

– И надолго это?

– На всю жизнь, – сказало существо, приняв позу, выражавшую, судя по всему, удивление. – До самой смерти, конечно. Но кому какое дело? Я уже говорил: это интересно. Эй! – Он стукнул своим стаканом по столу, привлекая внимание пролетающего мимо подноса. – Давайте выпьем еще. Посмотрим, кто напьется первым.

– У вас больше ног. – Он ухмыльнулся. – Думаю, мне будет труднее сохранять равновесие.

– Да, но чем больше ног, тем легче им запутаться.

– Согласен.

Он стал ждать нового стакана.

С одной стороны от них располагались небольшая терраса и бар, с другой – открытое пространство. Корабль, всесистемник, вышел за свои формальные границы. На его корпусе было множество террас, балконов, открытых окон и дверей. С наружной стороны корабль был окружен огромным эллипсовидным пузырем воздуха, который удерживали десятки различных полей: они-то, вместе взятые, и представляли собой истинный, хотя и невещественный, корпус корабля.

Он посмотрел на поданный ему полный стакан, кинул взгляд на неторопливо пролетающий мимо дельтаплан с бумажными крыльями – поршневой двигатель безбожно трещал – и помахал летчику, потом тряхнул головой.

– За Культуру, – сказал он, поднимая стакан и приближая его к инопланетянину, который сделал то же самое. – За полное отсутствие в ней уважения ко всякой парадности.

– Не возражаю, – сказал инопланетянин, и они выпили.

Инопланетянина звали Чори. Он узнал это позднее. Лишь случайно выяснилось, что Чори – существо женского пола. В тот момент это показалось ему невероятно забавным.

На следующее утро он проснулся, мокрый и хмельной, под маленьким водопадом, в одной из долин с жилыми секциями. Чори висела на ближайших перилах, зацепившись за них всеми восемью ногами-крючьями, и время от времени громко стрекотала. Он решил, что это храп.

В первую ночь, проведенную с женщиной, он подумал, что та умирает, что он убил ее. Оба, похоже, одновременно достигли высшего наслаждения, но потом у женщины явно случился какой-то приступ, и она с криком вцепилась в партнера. Ему пришла в голову ужасная, тошнотворная мысль: несмотря на внешнее физиологическое сходство, представители его расы и культурианцы – плод смешения разных видов – были несовместимы друг с другом. На несколько жутких мгновений он даже подумал, что его семя – своего рода кислота для ее чрева. Казалось, она хочет сломать ему позвоночник руками и ногами. Он попытался отодвинуться от женщины, называл ее по имени, пытаясь понять, что произошло, что он наделал, чем может помочь ей.