– Всегда считалось, что уничтожение мостов препятствует контрнаступлению, а кроме того… является неоправданной тратой ресурсов, – с несчастным видом объяснил жрец.

– Ну как хотите, а эти три моста должны быть уничтожены. – Он постучал по карте. – Вместе с налетом на нефтеперегонный завод это должно затруднить им снабжение топливом, – сказал он, хлопнув в ладоши, а затем начав их потирать.

– Но мы полагаем, что у имперской армии огромные запасы топлива, – все с тем же несчастным видом сказал Напоэреа.

– Даже если это и так, командиры будут двигаться осторожнее, зная, что коммуникации перерезаны. Они рассудительные ребята. Но я уверен, что у противника никогда не было больших запасов. Они, видимо, считают, что это у вас есть большие запасы, а им после наступления пришлось недавно пополнять свои… уж вы мне поверьте. Они могут немного запаниковать, если налет на нефтеперегонный завод удастся, как я на это надеюсь.

Вид у Напоэреа был удрученным. Великий жрец потирал подбородок, безнадежно глядя на карты.

– Все это выглядит полной… – начал он, – полной… авантюрой.

Великий жрец вложил в это слово столько отвращения и презрения, что при других обстоятельствах это показалось бы забавным.

Под большим давлением великие жрецы уступили и согласились отдать врагу свою драгоценную провинцию со множеством религиозных объектов. Согласились они и на массированную бомбардировку нефтеперегонного завода.

Он посетил отступающих солдат и основные аэродромы, с которых должны были подняться в воздух бомбардировщики, а потом, взяв грузовик, несколько дней проверял оборонительные сооружения в горах. Он обнаружил долину с дамбой, которая могла стать эффективной ловушкой, если бы имперская армия решилась войти туда (он вспомнил бетонный остров, сопливую девушку и стул). Переезжая из форта в форт, он видел сотню, а то и больше самолетов, с жужжанием пролетавших над мирными – пока еще – полями. Под крыльями у них висели бомбы.

Налет на нефтеперегонный завод обошелся дорого: почти половина самолетов не вернулась на аэродромы. Но наступление имперской армии на следующий день замедлилось. Он надеялся, что та прекратит свое продвижение не сразу – ее снабжение не шло напрямую с разрушенного завода, и можно было продвигаться еще около недели. Но противник поступил благоразумно и остановился.

Он улетел в космопорт, где неуклюжий корабль – который при дневном свете казался еще более опасным и ветхим – неторопливо латали и ремонтировали на случай, если в нем опять возникнет надобность. Он поговорил с техниками и осмотрел древний аппарат. Оказалось, что у корабля есть название: «Победительная Гегемонархия».