– Мне нечего тебе сказать. А тебе нечего сказать мне.

Автономник услышал чей-то голос в коридоре. В дверь постучали, и Ливуета открыла ее. Вошла молодая женщина. Назвав Ливуету «сестрой», она сказала, что пора готовить одного из пациентов.

Ливуета Закалве посмотрела на часы.

– Мне нужно идти, – обратилась она к ним.

– Лив! Лив, пожалуйста! – Он подался вперед с кровати, упираясь локтями в колени и выставив перед собой ладони. – Пожалуйста!

В его глазах стояли слезы.

– Нет смысла. – Пожилая женщина покачала головой. – Ты просто глуп.

Она подняла глаза на Сма и проговорила:

– Не приводите больше его ко мне.

– ЛИВ!

Дрожа, он упал на кровать и свернулся калачиком. Автономник ощутил жар, исходящий от его бритой головы, увидел, как запульсировали сосуды на шее и руках.

– Чераденин, не надо, – сказала Сма, подойдя к кровати. Опустившись на колено, она взяла его за плечи.

Послышался стук – рука Ливуеты Закалве стукнула по столу. Мужчина заходился в рыданиях. Автономник почувствовал, как изменился характер волн, исходивших от его мозга. Сма посмотрела на женщину.

– Не называйте его так! – воскликнула Ливуета Закалве.

– Как не называть? – спросила Сма.

«Порой Сма соображает туговато», – подумал автономник.

– Чераденином.

– Почему?

– Это не его имя.