Когда все мы расселись и начался разговор – я сидела между Рогерс и Гемадой, – свет потихоньку стал гаснуть, и наконец прожектор высветил возникшего из темноты Ли. Кто прилип к спинке стула, а кто вытягивал шею, разглядывая его.

Смеху было много. Ли, с его зеленоватой кожей и заостренными ушами, был облачен в скафандр в стиле «Космической одиссеи – 2001», с зигзагообразной серебристой нашивкой на груди (как он сказал мне потом, пришпиленной микрозаклепками). Позади струился длинный красный плащ-накидка. В согнутой левой руке он держал шлем, а правой сжимал световой меч из «Звездных войн». Корабль, конечно же, сделал ему настоящий.

Ли уверенным шагом прошел во главу среднего стола, взобрался на стул, оттуда шагнул на блестящую полированную поверхность столешницы и двинулся по ней между сверкающими приборами (серебро было взято на время из запертой и забытой кладовки дворца на одном из озер Индии, им не пользовались полвека, и его предполагалось вернуть вычищенным на следующий день… как и все обеденные приборы, взятые на ночь у султана Брунея – без разрешения), минуя накрахмаленные белые салфетки (с «Титаника» – они тоже будут выстираны и возвращены на дно Атлантики), обходя сверкающее стекло (эдинбургский хрусталь, извлеченный на несколько часов из трюма сухогруза в Южно-Китайском море, направляющегося в Иокогаму) и канделябры (из награбленного добра, брошенного на дно озера неподалеку от Киева – судя по мешкам, отступающими нацистами; они тоже подлежали возвращению после абсурдного орбитального путешествия), и наконец оказался в центре среднего стола, метрах в двух от того места, где сидели я, Рогерс и Гемада.

– Дамы и господа! – закричал Ли, раскинув руки: в одной – шлем, а в другой – ярко вибрирующий меч. – Земная еда! Ешьте!

Он принял театральную позу – острие меча упер в стол, смерил напыщенным взглядом его сверкающее лезвие и встал на одно колено. Либо корабль манипулировал своим силовым полем, либо у Ли под скафандром была антигравитационная система, потому что он безмолвно воспарил над столом и стал двигаться вдоль него (не меняя позы) к дальнему концу, где элегантно опустился и сел на место, которым раньше воспользовался как ступенькой. Последовали жидкие аплодисменты и редкие выкрики.

Тем временем из лифта появились десятки автономников и управляемых поддонов с едой.

Мы принялись обедать. Еда была исключительно земной кухни, хотя с планеты ничего не было взято, – все вырастил корабль, но ни один земной гурман не ощутил бы разницы между изделиями корабля и земной пищей. Насколько я поняла, Ли, составляя карту вин, воспользовался «Книгой рекордов Гиннесса». Корабельные копии вин были настолько хороши (как сказали), что сам корабль не отличил бы их от подлинников.