Улисс.

Володей, когда он прочёл ответ, овладели противоречивые чувства: гордость за мальчика, незаметно ставшего взрослым, суеверный страх за него, ревность по отношению к неизвестной девушке, названной в письме Еленой Прекрасной, жалость… Да и она тоже. Бедный мальчик получил, должно быть, обидный отказ. «Горько ему сейчас, я знаю. Сам когда-то бросился вот так же, очертя голову…» Но вскоре беспокойство, точившее президента, почему-то прошло, обернувшись другой крайностью — необычным для него, давно позабытым бесчувственным оцепенением, — и он заснул, чего не случалось с ним много недель.

Забылась тревожным сном и женщина, названная в шифрованном письме Антиклеей. Спала, поджав ноги, в неудобном кресле самого раннего тихоходного рейсовика «озеро. Кастора — Аркадия — Олимп», подобравшего её с полчаса назад на перроне аркадийского вокзала. Почти все места в полутёмном салоне пустовали, кроме Волковой в «Центрум» летел сменный состав гляциологической лаборатории: четверо зевающих сонноглазых гляциологов и их зевающий кот, вообще не пожелавший открывать глаза по такому мизерному поводу, как посадка в захолустном аграрном поселении и появление в салоне одинокой миловидной пассажирки.

Анна Волкова спала, не зная, что тремя сотнями километров выше десять бессонных механических ос выполняют перестроение, поблёскивая металлизированными карбофлексовыми боками в фиолетовых лучах рассветного солнца. Рэтклифф успел «вселиться» в каждый из десяти истребителей. Попробовал управление (действовало отменно). Он обнаружил — стоит ему «вселиться» в новую «осу», как остальные девять снова смыкают строй. Забавляясь с эскадрильей, он поймал себя на желании устроить тренировочный бой, но вынужден был отказаться от такой заманчивой идеи. Пилоты-автоматы могли понять его неправильно, шут их знает, что втемяшится в их тупые электронные головы; терять истребители не хотелось, подталкивать их к дезертирству — тоже. Тогда он опробовал лазерную пушку на обломке какой-то дряхлой орбитальной станции и отпустил «осу» догонять эскадрилью, с явной неохотой вернув управление автомату. Судя по циркуляру, полученному от Семёнова, боевой опыт бывшего лётчика мог потребоваться не ранее чем через трое марсианских суток.

Глава пятая

Глава пятая

Исследовательское судно «Улисс», порт приписки Аркадия, Марс

Шли вторые сутки полёта, но Ирина Волкова, урождённая Ирис Уокер не замечала времени. И не по той только причине, что светильники жилого отсека не меняли яркости, отмечая восходы и закаты. Просто день её свадьбы, сменившийся восхитительным вечером, не желал заканчиваться. Спать не хотелось. Закрыть глаза, удобно устроив голову на груди у мужа, — пожалуйста. Подрёмывать, слушая его, — сколько угодно. Но спать — ни-ни. Не известно, захочется ли ему пересказать когда-нибудь вот это: