— И ведь Арина же моя тоже сначала ничего не умела, только пересказывать сказки, а теперь о чём её ни спросишь…

— Я не понимаю, извините, — перебил Ватанабе, — кто такая Арина?

— Ну, я же вам говорю — моя электронная камеристка. А, вы ведь не знаете… Ну, есть такие штуки — они называются электронные камеристки.

— Почему не знаю? Я знаю. Когда работал у Лэннинга над кандидатской работой, он мне дал эту разработку, как пример обучающих себя алгоритмов. Ругал за то, что в программе много лишнего очень. Но… извините, а куда мы идём?

«Хотела бы я это знать!» — подумала Ирочка, оглядываясь. Круговой коридор. Кажется…

— Мы же так сможем попасть к этому… ангару где «Улисс»?

— Сможем, но нужно повернуть, — глубокомысленно изрёк Ватанабе, придерживая зарвавшегося «фавна». Потом покивал и добавил:

— Мы обходим этот коридор уже в третий раз кругом, мне показалось. Сюда, пожалуйста.

Ирочка послушно повернула на лестницу, и, чтобы забыть поскорее о хождении по кругу, напомнила:

— Вы говорили, что знаете мою электронную камеристку.

— Конечно, — подтвердил Ватанабе. — Я нашёл в ней одну штуку… Вещь. Кто-то из старых разработчиков оставил, я думаю. Я назвал её синтезатором процессов. Такая большая неудобная программа. Лэннинг хотел, чтоб я её убрал, но… Понимаете, Ирина, почти все сегменты этой программы — как это? — замкнуты? завязаны?

— Связаны, — подсказала Ирочка.

— Да, связаны были. С остальными программами. Очень. Так очень, что я не смог удалить. Пришлось… Понимаете, я тогда был молодым и — как это? — быстрым? коротким? поспешным?

— Торопливым, — подсказала Ирина.

— Да, — Ватанабе улыбнулся. — Очень. И я просто спрятал. Вернее, изолировал эту программу совсем. Так я вашу камеристку знаю, конечно, хорошо, вы теперь видите. Её делали для таких летающих домов. Вы не знаете.

«Знаю!», — хотела возмутиться Ирочка, но не успела. Собеседник подал новый повод для возмущения:

— Эти камеристки должны быть, — как это? не острыми… тупыми. Как такая говорящая птица, красивая очень… Говорун? Повторяй? Да, я запоминал! Попугай.

— Арина тупая?! — Ирочка разгневалась. Даже остановилась прямо посреди коридора (каков нахал!) — Она умница! И она не говорящая птица и не попугай, она моя прабабушка!

— Извините, я что-то не понимаю, — отшатнулся Ватанабе. Такого отпора не ожидал. — Это странно получается по-русски. Программа — мать вашей бабушки? Или отец?

— Да нет же! — (какой непонятливый!) — А говорите, знаете мою камеристку. Она…