Решений, как поступить, нашлось немного, но ни одно из них не терпело промедлений. Красная Звезда уверенно направилась к сростку. По мере её приближения клубок созданий начал замедляться сам, остановился, а потом и вовсе повернул назад. Оказавшись рядом, Кали вовремя выхватила тварей, уже юркнувших телепортироваться. Убежать им не удалось. Застывшим, вязким комом они вывалились обратно.

     Кали ощутила чувства мутантов, их упорство пошевелиться, укусить, отхватить от Антареса ещё больше энергии, впитать её, но их медлительность нисколько не послужила существам. Не боясь, девушка не спеша и старательно отрывала их сущности от души друга, рубя эти недавно образовавшиеся мерзкие пуповины. Твари лишь злобно сверкали пустыми глазницами, но, теряя единственный источник силы, становились ещё неповоротливее, чем были, пока, с оборванными последними связями не лишились её вовсе.

     Высвободив бесчувственного друга, девушка повернулась к сросшимся мутантам. Она чувствовала, как те, словно бьющееся в агонии животное, тянут из и без того стерильного пространства всё, что не успел ещё притянуть разлом, она чувствовала, как и их самих начинает одолевать его притяжение, как воют и орут их безголосые покалеченные души.

     Рядом без слов возник Антарес. Оба обменялись коротким пустым взглядом, вернувшись к разворачивающейся возле них немой борьбе. Клубок тварей уже касался границ аномалии, и чем ближе была оставленная клетка, тем ужаснее и надрывнее становился их вой. Из-за влияния разлома, замедления всего, казалось, что мутанты умирали как-то лениво, но наблюдающие за их кончиной две пары глаз как никто другой видели, как на самом деле истошно и безнадёжно метались эти создания.

     …Всё закончилось. Аномалия быстро вернула свой трофей.

     Антарес посмотрел в лицо Кали. Мысли двух друзей свободно переплелись, как когда-то, но радости в них не было, только жалость. Оба чувствовали себя постаревшими.

     Кали ответила на взгляд друга, на сей раз заставив себя увидеть. Антарес изменился. Он читал это в её глазах и мыслях.

     Кривая ухмылка ненадолго коснулась его губ.

     Кали осталась серьёзной. Она внимательно смотрела на некогда совершенное, но теперь изуродованное существо, шрамы которого останутся с ним навсегда, но, почему-то, не чувствовала к нему и десятой доли той жалости, что подарила погибшим мутантам.

     – Пошли домой, Антарес, – тихо предложила она.

     Мысли продолжали сплетаться. Кали давала возможность другу выговориться, скупо, но искренне отвечала сама. Между ними одна за одной ставились точки. Между тем, что было, есть, и чего уже не будет. Кругом, где висела недосказанность, появлялись слова. Принесли ли они облегчение, этого так никто и не узнал.