Попутно Хорс начал стягивать к месту прорыва резервные эскадрильи, но этого было недостаточно. Разгерметизация силового поля означала не только возможность для проникновения вражеской авиации, но и открытый проход для оставшихся первородных существ. У адмирала на миг опустились руки, когда он увидел уже знакомые ему трещинки на, казалось бы, невредимых судах. Ближайшие к прорыву корабли начали крошиться. Разрушения медленно поползли от носовых частей. Корма одного из судов неестественно вздулась, получился безмолвный короткий хлопок. Находящийся внутри судна воздух быстро выносил в открытый космос все незакреплённые предметы. Хорс не заметил среди них тел, понадеявшись, что команда успеет эвакуироваться, но уже в следующий миг судно раскрошилось на сотни фрагментов, превратившись в груду металлолома. Такая же судьба практически сразу постигла остальные два пострадавших судна.

     Дыра в силовом поле значительно расширилась, хоть и была полностью захламлена остатками погибших кораблей. Это не стало преградой для нашедшей долгожданную лазейку вражеской авиации. Передовым отрядам быстро удалось очистить затор, началось беспрерывное вливание небольших судов. На той стороне их уже ожидали выстроенные в боевом порядке эскадрильи резервов.

     Все прицелы были обращены к узкому проходу. Немая стрельба началась по команде Сварога. В одно мгновение небольшой участок превратился в огненную точку соприкосновения двух массивных сил. Он быстро наполнялся ошмётками разбитых судов, потери противника в десятки раз превышали потери республиканской ударной авиации, но пришельцы упорно лезли напролом, не жалея ни себя, ни технику. Совсем ненадолго армиям Сеннаара удавалось сохранять периметры пробоины, но количество брешей в первой стенке щитов выросло до шестнадцати, увеличивая и пропускаемость. Разрушение стоявших поблизости к месту прорыва структур и судов силового поля было лишь вопросом времени. Сколько бы ресурсов ни было кинуто на защиту этих крайних объектов, уже к шестой минуте противостояния они были выведены из строя, а к десятой под удар попали стоящие на очереди объекты. Брешь расширилась до недопустимых размеров. Именно в этот момент бортовые программы запустили протоколы отвода армий к первой сфере обороны.

     Внешне всё представлялось иначе: масштабная линия обороны выглядела внушительно, и какая-то одна пробоина казалось несущественной. Но она разъедалась, напоминая пожираемый огнём подожжённый лист бумаги. Получив предложение отступать, Сварог принял его безоговорочно. Первыми отход к внутренней сфере обороны начали стоящие в тылах щитов корабли. Они медленно расплетали связи общего силового поля, вновь становясь грозным орудием республиканского флота. Их пытались обстреливать, но такие громилы были мелкогабаритной авиации не по зубам.