Девушка нахмурилась.

— Как они собираются убить графа?

— Они подвергнут его Правосудию минна.

— Что это такое?

— То, о чем тебе, опять же, лучше пока не знать.

Я ни движением, ни звуком не дал им понять, что знаю, каким именно образом будет совершена казнь. Вместо этого, периодически ловил на себе взгляды, исподтишка посылаемые Сай» ей. Не подозревая о причинах столь пристального интереса, я в очередной раз отметил, до чего уверенно она держалась для столь юного возраста. Впрочем, учитывая ее кровожадное рвение, не так уж это было и странно.

Речь старейшины подошла к концу неожиданно, оборвавшись слишком резко, будто переломленная ветка. Может быть оратором Кхем» са был и хорошим, но завершать свои выступления он определенно не умел. Все махди тут же повскакивали на ноги, чуть ли не с вожделением уставившись на старейшину и его юную последовательницу. Я никогда прежде не видел на лицах такого количества разумных существ совершенно одинакового желания воочию лицезреть жесточайшее убийство. Даже среди лейров подобная жестокость считалась чем-то из ряда вон выходящим.

— Мастер Аверре! — Иши Кхем» са приблизился к нам, поочередно внимательно рассмотрев каждого. — Я рад, что вы захватили своих… друзей.

— Моя племянница — Эйтн, — представил еще неизвестную старейшине девушку мастер.

Окинув ее придирчивым взглядом знатока, старый самодур проблеял:

— Вы слишком непривлекательны для махди, юная леди.

Я уткнулся лицом в кулак, сделав вид, что закашлялся, а сам исподтишка глядел на реакцию леди Аверре. Она улыбнулась, хотя глаза кольнули холодным блеском. Отвечать Эйтн не стала. Ничего не заметив, Иши Кхем» са широким жестом поманил всех к месту, где планировалось проведение казни.

— Идемте.

Обогнув паат почти по окружности, я и все остальные остановились перед, своего рода, амфитеатром. Просторная, по здешним меркам, многоярусная площадка из ровных отполированных досок, прикрепленная к трем голым стволам над темной пропастью. В центре этой площадки размещалось прямоугольное возвышение, по виду напоминавшее самый что ни на есть жертвенный алтарь. Был еще одинокий постамент, но каково его предназначение, я даже не догадывался. При взгляде на кандалы, сплетенные из стеблей того же минна и ритуальном кинжале, у меня внутри всё сжалось. Чем дальше все заходило, тем меньше оставалось надежды найти выход.

Возбужденно перешептывающиеся между собой аборигены мало-помалу заполняли ступенчатые скамейки. Оказалось, что махди в лесу обитает гораздо больше, чем можно было ожидать от столь удаленной от цивилизации деревни. Их тихая болтовня смешивалась с эмоциональным возбужденным фоном и действовала на нервы. Казнь еще не свершилась, а в воздухе уже ощущался запах крови, хотя это мне только казалось. Как будто одной смерти на сегодня уже было не достаточно, воображение подкидывало все новые неаппетитные подробности того, что ожидает графа в очень скором будущем. А самое отвратительное, что ничего поделать с этим уже было нельзя: любое подозрительное движение сразу блокировалось дышащими в затылок туземными воинами. Эйтн стояла рядом со скрещенными на груди руками, гордая и надменная, словно королева среди нищих, раздраженная настоящим, но не переживающая о будущем. В отличие от меня, выбор у нее оказывался значительно более перспективным.