Глемас выхватил из кабины сумку, что-то скомандовал водителю, и повернулся к кораблю. Но, Кротов уже не смотрел на гронца. Он бросил свою сумку на трапе, и побежал вниз, навстречу второй фигуре, выпрыгнувшей следом за МРОБовцем. Ранза тоже бежала на встречу.

Кротов, оттолкнул гренадера, вставшего на пути девушки. Они встретились. Ранза уткнулась в его грудь, и плача повторяла:

— Сережа, Сережа…

У Кротова свело горло. Наконец, он прохрипел:

— Видишь, как получается…

Это были совсем не те слова, что он хотел сказать на прощание. Но, вместо заготовленной, и много раз отрепетированной речи, на память приходили только обрывки фраз.

— Быстрей прощайтесь!

Голос офицера был бесстрастен.

— Корабль ждать не будет!

Гронберг тоже похлопал Кротова по плечу:

— Сергей, пора…

Ранза отодвинулась, вытерла слезы, и с горечью сказала:

— Я, знаю, больше я тебя не увижу.

Сергей вскинулся:

— Что ты такое говоришь, девочка моя? Слетаю, сделаю что надо, и вернусь!

— Не обманывай себя.

С этими словами она опять уткнулась в его грудь. Потом схватила его лицо, и впилась губами в губы.

— Я тебя никогда не забуду! Прощай!

Она резко повернулась, и пошла к транспортеру. Кротов растерянно глядел ей вслед. Так ничего и не сказал. Блин, вот я мямля, все слова забыл! Но в глубине души он был рад, что не пришлось говорить о том, что он не любит девушку. Все равно бы не смог.

Гронберг схватил Кротова за плечо и потащил к трапу.