Моя мать с гордостью упростила эти заявления: «Лой говорит, что это самый чудесный мир во всей Ойкумене — настолько чудесный, что каждый, кто там побывал, не может туда не возвращаться. Мне не терпится повидать эту прекрасную планету!»

По словам моей тетки, сразу после этого Тремэйн поднялся на ноги и сказал матери: «Нам пора идти». Уже через несколько секунд они ушли.

Я навел справки в банке. Мне сказали, что за несколько месяцев до моего приезда моя мать явилась в банк в компании мрачноватого субъекта. Она заявила, что намерена путешествовать, и требовала, чтобы ей предоставили доступ к доверительному фонду — мать хотела сразу получить все деньги, содержавшиеся на ее счету. Работники банка решительно отказали в удовлетворении ее запроса, что вызвало ряд резких замечаний со стороны угрюмого субъекта. Недовольство постороннего лица не вызвало у банковских служащих никакого беспокойства: они выдали моей матери пачку купонов с проставленными на них датами — по этим купонам она могла получать наличные в любом региональном банке в начале каждого года, выполнив некоторые формальности, связанные с удостоверением ее личности. Купоны эти подлежали дальнейшей пересылке в трейвенский банк, а сумма, выданная наличными, должна была перечисляться на счет банка, выдавшего деньги. Мать возмущалась сложностью и обременительностью такого процесса; ей объяснили, что только таким образом можно было обеспечить выплату наличных денег именно ей, а не какому-нибудь ловкому проходимцу, и что поэтому ей не пристало жаловаться.

Я поинтересовался, производилась ли оплата по какому-либо из купонов, но такие платежные требования еще никто не предъявлял. Банковские служащие не имели ни малейшего представления о том, где могла находиться моя мать.

В космопорте я пытался выяснить, когда именно Лой Тремэйн прибыл на Морлок, когда он улетел с моей матерью, и куда они улетели. Мне не удалось ничего узнать.

В трюмах «Гликки» находился груз, ожидавший срочной доставки. Я больше не мог задерживаться и покинул Морлок.

Через некоторое время «Гликка» приземлилась на планете Сансевер. Я отправился в университет Этны, чтобы проконсультироваться с доктором Тессингом, знаменитым знатоком социальной антропологии. Я описал ему внешность Тремэйна настолько подробно, насколько позволяли полученные мной сведения, и упомянул о том, что, по словам Тремэйна, он родился и вырос в самом прекрасном из ойкуменических миров, откуда никто не улетал, не тоскуя о возвращении.

Я спросил Тессинга: может ли он определить, о каком именно мире говорил Тремэйн? Тессинг считал, что, скорее всего, найдет ответ на мой вопрос. Он ввел полученные данные в компьютер, просмотрел результаты анализа и сказал: «Задача относительно проста. Интересующий вас субъект и мир, который он расхваливал, отличаются характерными признаками; их сочетание свидетельствует о том, что этот субъект — фляут, а его планета — Флютер, знаменитый чарующими пейзажами». Тессинг заметил также, что фляуты одержимы своей планетой и в обычных обстоятельствах редко ее покидают.