Типичный бленк часто посещает колоссальный театр «Треванион» — иногда с семьей, иногда в одиночку. В теплом размытом пространстве темного зала, бормочущего неразборчивыми разговорами, разряжаются напряжения повседневной жизни, бленк примиряется с собой и со своим окружением. По окончании представления он неохотно поднимается из кресла и медленно покидает театр, все еще пребывая в почти эйфорическом состоянии, и едет в вагоне подземки домой, где его дети уже спят, а жена приготовила ему миску горячего супа.

Элитные касты также не пренебрегают «Треванионом». Шимераты занимают ложи верхнего яруса — их могут видеть исполнители, находящиеся на сцене, но только как лишенные выражения овалы лиц, озаренных отраженным светом юпитеров. Под ними, на втором ярусе, сидят не столь заметные хуммеры, нарядившиеся в самые роскошные костюмы и строго соблюдающие ритуальный этикет. Дамы водружают на головы монументальные куафюры, искрящиеся огоньками и перевязанные каскадами цветных лент. В театре их поведение становится преувеличенно манерным; они жестикулируют, поигрывая пальцами в воздухе, жеманно улыбаются, капризно гримасничают и с притворным отчаянием возводят глаза к потолку, когда их прихоти непростительно игнорируются. Они подзывают знакомых наклоном головы и щебечут с ними, одновременно вкушая деликатесы и напитки, поданные лакеями в ливреях.

Такое же пристрастие к экстравагантности и преувеличению присуще архитектуре хуммеров — в ней все необычно, причудливо, вычурно, фантастично. Трехэтажные усадьбы хуммеров возвышаются над фундаментами, встроенными в склоны холмов — каждая поражает взор ансамблем куполов, застекленных выступов-фонарей, балконов, интимных веранд и подвесных стеклянных шаров, меблированных внутри для желающих пить чай и пробовать петифуры и мороженое, тихонько покачиваясь в лучах тусклого оранжевого солнца.

Совсем не так выглядят дворцы шимератов — одноэтажные виллы несимметричной планировки, обманчиво простые, сооруженные согласно принципам сдержанной элегантности из порфира, лунного камня и черного агата, изредка оживленных выложенной малахитом колонной между арками».

2

В иллюминаторе рубки управления «Гликки» Молдер казался поначалу не более чем оранжевой искрой на фоне далеких, малозаметных созвездий. По мере того, как звездолет приближался к гигантской звезде, искра разгорелась и превратилась в пылающий оранжевый диск, окруженный свитой из двадцати двух планет.

Капитан Малуф направил судно к семнадцатой из них, когда-то — давным-давно — зарегистрированной под своим именем разведчиком-заявителем, Абелем Бленкинсопом.