Сбрасывая третий вид банок в тележку, обращает внимание на этикетку. Смотрит на нее какое-то мгновение. Подносит одну из банок к лицу, читая каждое слово, затем бесцеремонно бросает ее в мусорное ведро. Берет картонную коробку с банками и тоже выбрасывает их, создавая оглушительный шум.

— Что с ними не так?

Макс поворачивается и видит Линди, продавщицу в выцветшем фартуке бакалейщика с красными и зелеными полосками.

— Они просрочены, — ворчит Макс.

— Верно. — Линди утвердительно кивает. — Большая часть товара уже просрочена, но на банках это не указано, в чем и состоит гениальная особенность этих консервов.

Макс наклоняется, чтобы поднять с пола укатившуюся банку. Оглянувшись, он видит, что Линди все еще наблюдает за ним, стоя в дверном проеме.

— Чаю? — предлагает она, не двигаясь.

— Давай.

Через минуту он встает и идет за ней на меламиновую[33] кухню, рабочая поверхность которой расположена между двумя сохранившимися остовами кирпичных стен.

Линди, прислонившись к стене, включает чайник, розовая пыль от кирпичей остается на ее икрах. Макс не замечает этого.

— Так вот, — говорит Линди.

— Так вот.

— Как проходит твой день?

— Прекрасно.

Она рассматривает его ясным взглядом.

— А ты не сильно разговорчив, да?

— Не особо.

— Иногда это хорошо. — Она барабанит пальцами по кирпичной стене, пока он стоит, уставившись на кухонный стол. — Следишь за чайником?

— В смысле?

— Он никогда нормально не закипает.