Опять пауза, и он наблюдает, как она набирает текст, ожидая, пока появится сообщение.

— Можешь звонить мне, если захочешь.

— Спасибо. Ты тоже. — В качестве запоздалой мысли он добавляет: — Если к тому времени я не окажусь в тех руинах, что остались от Америки.

— Храни тебя Бог, — печатает она, — и будь осторожен.

Любое проявление чувства опасности Макс ассоциирует со слухами или расплывчатым, туманным будущим, в то время как его товарищи говорят «когда» вместо «если», он думает лишь о минутах. Следующие десять потратит на двухкилометровый забег. Двадцать после этого — на приготовление обеда.

В один из дней, когда Макс моет шестнадцать кастрюль, крутя стальную посуду под потоком воды — девять минут, — старший инструктор, та, что похвалила его за технику приготовления раствора для регидратации, застает его на кухне. Макс переходит к ножам, по очереди затачивая каждое лезвие, когда она обращается к нему с просьбой.

— Вы хотите, чтобы я рассказал им о поле астероидов, — повторяет он.

— Пожалуйста, — говорит Келли, подавая ему очередной нож. — У тебя есть непосредственный опыт. Многие люди напуганы.

Макс одной рукой потирает висок, все еще держа в другой заточку.

— Вы же знаете, что я подписался работать поваром? Это не относится к моей деятельности в космическом агентстве.

Она подбирает слова:

— Дело в том, Макс, что с учетом твоих учений в ЕКАВ и твоего опыта ты наиболее подготовлен из всех нас.

— Это не так.

Келли ласково улыбается:

— Ты слышал о том, что случилось с первыми астронавтами, когда они увидели Землю с Луны?