— Мне жаль.
— Не стоит.
Не в полной мере готовая снова вернуться к этому, Кэрис задает вопрос, на который уже знает ответ:
— Сколько времени у нас осталось?
— Теперь? — спрашивает он. — Думаю, спутник будет у нас через шесть минут.
— Шесть минут. Это не долго.
Макс отводит руку не для того, чтобы заявить что-то, просто ему так удобней.
Шесть минут: столько времени нужно, чтобы идеально проварить яйцо вкрутую; это средняя продолжительность секса у большинства пар; время, которое потребовалось для опустошения Нью-Йорка.
— Целая жизнь, — говорит он. — Ты жалеешь об этом?
— О чем этом? Нет, — торопится ответить она. — Возможно. Я не знаю. Иногда думаю, может, лучше бы мы не просили их об отмене.
Макс корчит гримасу:
— Дело в том, Кэри, что ты и не просила. Я просил. Поэтому виновен во всем случившемся. — Она не отвечает, и он закусывает губу. — Теперь пришла моя очередь сожалеть, — говорит он.
— Не стоит. Мне не кажется, будто мы настолько хороши по отдельности.
Метеоритная пыль кружится рядом с ними, моментально закрывая полосу света от спутника.
— Ты права, — соглашается Макс, — не думаю, что врозь лучше.
Кэрис поднимает запястье, растопырив пальцы.
— Я сейчас попробую связаться с Озриком.
— Хорошая идея. — Он улыбается ей.
Она проверяет, на месте ли сетка флекса, обернутая вокруг ее костяшек, и печатает.