Пять круглых бестеневых хирургических светильников уставились на операционный стол. Одетый в белый халат ученый сверился с данными медицинской консоли, взял со стола скальпель и аккуратно разрезал твердую толстую внешнюю оболочку пришельца. Внезапно «тело» инопланетянина расщелкнулось на две независимые части, оголяя внутренности.

– Ого! Внутри действительно никого! – сквозь повязку восхищенно воскликнул ученый.

– Похоже на какой-то биомеханический скафандр, сдерживающий внутри плазму, – продолжил стоящий сзади бородатый мужчина.

В хирургии было тесно, людно, но очень холодно. По всей видимости, обогреватели окончательно сдохли. Прибывший на космическом челноке ученый Феликс Дорн и штатный военврач Грегор Коваль из ИВК проводили вскрытие на пару. Сзади «на галерке» сгруппировались зеваки: генерал Файервуд, ефрейтор Литтлмун, начальник охраны Мюнс, главный распорядитель базы – молодой бойкий парень – Макс Ваксман и пилот-инженер Элизабет Уорд.

– Кто бы ни управлял этой штуковиной, он делал это с помощью вот этих тканевых проводов, – Дорн взял зажим с зондом и приподнял отрезанный от головы горбуна шланг.

– Смотрите, – взял слово Коваль. – Сосочки-трубочки внутри подкожной прослойки тянутся от блях к внутреннему своду.

– Как для материнского молока! – выдал свое предположение Литтлмун.

– Верно! Скорее всего, тварь, которая была внутри, высасывала их энергию. Куда она делась?

– Просто улетучилась. Как гелий из аэростата, – оживленно вспомнил ефрейтор, но последовавшая мысль о Мэллоуне и Моррисе убавила прыти и энтузиазма.

– Если она сама сгусток энергии, – умозаключил Дорн. – Значит, и питается не материей, а энергией.

– Я раздавил одну такую светящуюся дрянь, – вмешался Литтлмун, – которую они «сосут». Она безобидна.

– Любопытно! – привлек к себе внимание Коваль. – Смотрите, кончик карандаша, которым я зачерпнул слизь, вымазанную по внутренней поверхности костюма.

– Что не так?

– Карандаш! Он тает! – Коваль не скрывал ребяческий восторг – даже сквозь маску по узким лучикам у глаз можно было догадаться, что он улыбается.

– Кислота? – настороженно уточнил Файервуд.

– Не похоже. Материя просто растворяется и все. Ни дыма, ни химической реакции.

Литтлмун подошел поближе. Действительно, кончик карандаша медленно растаял и полностью исчез.

– Может, стал невидимым? – почему-то спросил Дорн.

Коваль постучал карандашом по столу.

– Нет, его физически нет. Просто испарился.