— А почему ты не поместил его в стазис? — спросила Хэйзел.

— Стазис практически не действует на него, — ответил Жиль.

— Его надо убить, — сказала Руби. — Надо уничтожить это неестественное создание. Оно опасней любого оружия. Это монстр. Убьем его прямо сейчас, пока есть такая возможность.

— Нет, — сразу же запротестовал Рэндом. — Это слишком ценное открытие, чтобы так безрассудно поступать с ним. Мне кажется, мы стали свидетелями нового шага эволюции.

— А почему ты сам не уничтожил его? — глядя в глаза Жилю, спросил Оуэн. — Если ты создал его, то тебе и принимать меры предосторожности.

— Я не смог, — все еще глядя на ребенка, сказал Жиль. — А может быть, когда он станет взрослым, он вновь зажжет потухшие звезды?

— Разве ты забыл о миллиардах погибших людей на планетах, оказавшихся в Черной Тьме? — спросила Хэйзел. — Кто отплатит за них?

— Может быть, только он и сумеет их оживить, — печально улыбнулся старый Искатель.

Наступило длительное молчание. Оуэн посмотрел поверх кристалла на Тобиаса Муна:

— Ты что-то все время молчишь, хэйденмен. Скажи свое мнение.

— Я думаю, что с этим можно подождать. Нам гораздо важнее выбраться из Лабиринта и вывести моих собратьев из стазиса. Имперский звездолет уже на орбите. Не успеете оглянуться, как они высадят на планету десант. Убедившись, что мы твердый орешек, они наверняка обеспечили подавляющий перевес и серьезно возьмутся за дело. Без помощи моих собратьев нам не на что рассчитывать.

— Этот парень здраво рассуждает, — сказала Руби. — В любую минуту на нас может обрушиться целая армия. Решить судьбу Божественного Младенца можно и в другой раз. Давайте выбираться из этого глубокомысленного кошмара и искать себе подкрепление.

— Прости, если я немного остужу ваш пыл, — сказал Рэндом. — Но если выбирать между армией Империи и армией хэйденменов, я предпочел бы сражаться с Империей. По крайней мере, у меня есть опыт успешной борьбы с ней.

— Панические настроения не украшают такого бойца, как ты, Рэндом, — сказал Мун. — Повода для опасений нет. Я буду сам вести переговоры.

— Да, но дойдет ли до них дело? Твои люди чертовски долго находятся в спячке. Их последние воспоминания связаны с борьбой против человечества и претензиями на то, чтобы стать высшей расой. Все это первым придет на ум после пробуждения, и нам тогда не позавидуешь.

— Нам уже сейчас никто не позавидует, — спокойно возразил Мун. — Мои собратья могут по-разному отнестись к вам, но у людей Империи не будет сомнений. Неужели тебя подводят нервы, Рэндом? Ведь когда-то ты не боялся рисковать.