— Откуда ты это узнал?

— Эвала рассказала, — без запинки ответил Максен. — Ее последний дружок выбыл из игры Из-за недостатка выносливости.

Бойд уставился на Максена восхищенным взглядом.

— Я сегодня пойду с вами. Только пусть Эвала замолвит за меня словечко.

— Можешь положиться на меня, мой друг. Ты сегодня же будешь с ней кувыркаться до изнеможения.

Эдеард закатил глаза и мысленно пообещал Заступнице всегда примерно вести себя, если она удержит Максена от… от поступков Максена.

— Пошли, надо успеть пообедать, пока констебли все не съели, как в прошлый раз.

— Да-да, — поддержал его Бойд. — Наши любезные и доброжелательные коллеги. Они прескверно с нами обращаются.

— Еще два месяца, и все будет иначе, — заявил Максен.

— Ты в самом деле думаешь, что после выпуска они начнут относиться к нам с уважением? Я в это не верю.

— Я тоже, — согласился Максен. — Но мы по крайней мере сможем отыграться на новых стажерах. Я знаю, что мне от этого станет легче.

— Мы не должны так поступать, — возразил Эдеард. — Надо разговаривать с ними, помогать решать проблемы и дать им понять, что мы их ценим.

— Почему?

— Потому что именно этого я бы хотел от старших. Тогда к нам будет присоединяться больше людей. Вы никогда не обращали внимания на численность служащих? Не только в нашем участке, но по всему городу? В Маккатране не хватает констеблей. Люди, чтобы противостоять бандам, объединяются в самостоятельные отряды. А это подрывает власть закона.

— Великая Заступница, ты и в самом деле так думаешь? — спросил Максен.

— Да, — убежденно ответил Эдеард и дал им ощутить свое настроение, чтобы друзья поняли, что он не шутит. — Я знаю, что происходит, когда гражданские власти бездействуют. Я видел, как жестоко расправляются варвары с поселениями, не способными себя защитить. Нельзя допустить, чтобы Маккатран раздирали внутренние распри.

— Не понимаю, почему ты беспокоишься о назначении Динлея командиром отделения, — уже серьезно произнес Максен. — Им будешь ты. Сэр!

Эдеард до сих пор немного смущался, выходя в город в форме констебля. От кадровых служащих стажеров отличали только белые эполеты. Все остальное, как говорил Максен, было «подлинным». Нарядный темносиний мундир с серебряными пуговицами на груди; такие же брюки с широким регулируемым кожаным ремнем, на котором висела дубинка, два баллончика с перцовым газом, пара металлических наручников с замысловатым замком шестого уровня, который невозможно было открыть при помощи телекинеза, и маленькая аптечка. Под мундир надевалась рубашка, белизну и свежесть которой сержант Чаэ неукоснительно проверял по утрам. Ботинки каждый выбирал по своему вкусу, но им полагалось быть черными и высотой не ниже щиколотки (но не выше колена). И обувь следовало начищать до зеркального блеска. Круглый шлем был сделан из пропитанного смолой армшелка, а внутри имелась мягкая подкладка, чтобы уберечь череп от физических ударов. Как и все остальные, Эдеард обзавелся и жилетом из армшелка; предполагалось, что он достаточно прочен, чтобы задержать пулю. Максен пошел еще дальше и приобрел такие же шорты.