— Ты и не станешь отвергнутой. Я готов связать свою судьбу с тем, кто мне так дорог, как ты.

— О, Заступница, ты такой милый, — вздохнула она. — Нет, Эдеард. Я не могу соперничать с идеалом Салраны. Ты крепче к ней привязан, чем сам это сознаешь или согласен признать. Да и как иначе — после всего, что вам пришлось пережить. Я не ревнива, совсем не ревнива. Но она всегда будет стоять между нами, пока ты не разберешься в своих чувствах.

— Она же просто девчонка из той же деревни, что и я, вот и все.

— Открой мне свои чувства, покажи все свои мысли и поклянись, что ты не хочешь с ней переспать, что не хочешь испытать ее близость.

— Я… Нет, это глупости. Ты обвиняешь меня в… Ну, не знаю, в моих мечтаниях. В мире множество возможностей. Одними мы пользуемся, другие проходят мимо. Ведь это не я опасаюсь того, что может быть. Лучше загляни в свои собственные чувства.

Они стояли друг против друга, и голоса, хоть и не громкие, звучали твердо.

— Мои чувства мне известны, — сказала она. — И я бы хотела, чтобы твои с ними совпадали. То есть я могу подождать. Ты этого стоишь, Эдеард, сколько бы ни пришлось ждать. Ты слишком дорог мне.

— Ну, тогда это самый неподходящий способ, чтобы их проявить, — сказал Эдеард, стараясь не допустить оттенок обиды в своем голосе.

Его мысленный барьер укрепился, чтобы никакие эмоции не проникли наружу, хотя Из-за охватившего его смятения это было очень нелегко.

— Скажи ей, — спокойно сказала Кансин. Ее рука поднялась, чтобы погладить его по щеке, но Эдеард отпрянул. — Будь честен с собой, Эдеард. Скажи, что хочешь только ее.

— Спокойной ночи, — холодно попрощался он.

Кансин кивнула и отвернулась. Эдеард мог поклясться, что увидел слезу на ее щеке. Но не решился убедиться в этом при помощи про-взгляда. Он ушел в свою комнату и бросился ничком на слишком высокую кровать. В его голове смешались злость и разочарование. Он представил себе, что Салрана и Кансин борются между собой, и этот образ быстро вышел из-под контроля и начал стремительно развиваться. Эдеард ударил кулаком в подушку. Перевернулся. Послал про-взгляд странствовать по городу, наблюдая за колоссальным вихрем чужих мыслей, боровшихся с собственными демонами. Страдать в одиночестве было бы еще тяжелее.

Он долго не мог заснуть.

— Ходят слухи, что Пифия использует свою способность маскироваться, чтобы изменять внешность. В конце концов, ей уже больше полутора сотен лет; она даст сто очков форы даже миссис Флорелл. В том, как она сейчас выглядит, определенно есть какая-то чертовщина.

— А ты так можешь? — изумленно спросил Эдеард.