Светлый фон
Что здесь, во имя непристойности семи адов, происходит?

Даже знакомый рев не произвел ни малейшего впечатления на сражавшихся, слишком углубившихся теперь в свою работу, чтобы замечать мольбы всего лишь смертных. Коммерсант двинулся вперед и сделал попытку разделить пару. Фактически, несколько попыток. Это было все равно, что совать руки в смерч. Потерпев неудачу, он отступил.

Чем дольше живешь на нижних уровнях Драллара, тем больше приобретаешь знаний об элементарной человеческой психологии. Флинкс произнес громко, но ровно, вкладывая в свой голос как можно больше отвращения:

— Вот это да, если бы вы только знали, как смешно вы выглядите!

Он также рискнул дать краткую мысленную проекцию двух сражающихся, соответственно приукрасив ее.

В салоне мигом воцарился мир. Вихрь волос, зубов, ногтей и порванной одежды внезапно остановил свое вращение и распался на два отчетливо различимых тела. Обе тупо уставились на Флинкса, а затем неуверенно — друг на друга.

— Спасибо, киджано, я знал, что ты кое на что годишься, но твоим талантам явно нет конца.

киджано

Малайка протянул руки вниз и схватил обеих девушек за остатки материала воротников, подняв их за шиворот, словно пару упрямых котят. Девушки молча прожигали друг друга взглядами и казались вполне готовыми начать все заново. Почувствовав это, он так сильно встряхнул их, что у них лязгнули зубы и свалились туфельки.

— Мы ведем миллиардную охоту в редко заселенной территории за чем-то таким, из-за чего любая форма в галактике, стоит ей чуть-чуть пронюхать, с радостью перережет мне глотку, а вы мванамкевиву, кретинки, идиотки, не можете и месяца прожить мирно!

мванамкевиву

Он снова встряхнул их, хотя и не так яростно. Теперь обе, судя по их виду, были не в настроении драться.

— Если это случится снова, я предупреждаю только раз, то выброшу вас обеих, кусающихся и царапающихся, если вы этого хотите, из ближайшего шлюза! Понятно?

Понятно?

Две женщины молча уперлись взглядами в пол.

— А у идийо ау ла! Отвечайте сейчас же!

А у идийо ау ла!

Голос громом прокатился по салону.

Наконец, Сиссиф почти неслышно пробормотала:

— Да, Макси.