— Это уже почти конец, — сказал Том. — Осталось три минуты.

Стволы уходили вниз, в сгущающийся туман. Воздух слегка колебался, будто от жара. Снизу что-то протяжно вздохнуло, и черная паутина, натянутая между «стволами», затрепетала, как от порыва ветра. Наконец, изображение затянула густая муть, и ролик прервался.

Нэлл тут же запустила видео по второму разу.

— Господи, Боже мой, — потрясенно пробормотала Марика. — Как только они это увидят, их же всех кондратий хватит. Том, тебя порвут на запчасти, на тысячу маленьких медвежат. Какой, к хреновой матери, Юпитер, когда тут такое?

— Марика, я тебя прошу, говори по-английски, — пробурчала Нэлл. Ее тоже слегка трясло.

— А я как говорю?

— Я уже половину слов не понимаю.

— Ну, а что ты хочешь от женщины в шоковом состоянии?

На зрительном поле снова растаяли последние клочья тумана, и внизу открылся необозримый, причудливый, бесконечно чужой лес.

— Кстати, вот и еще одно заблуждение рассеялось, — сказала Нэлл. — То, что развитая биосфера обязательно продуцирует кислородную атмосферу.

— Такугава сделает себе сеппуку, — пробормотала Марика.

— Если узнает, — заметил Том.

Аватарка биолога стала картинно рвать на себе волосы.

— Кстати. Можно найти оригинальный рен и посмотреть, что из него еще можно вытащить. Там же наверняка не только видео, — сказала Нэлл.

— Точно! Ты гений! — воскликнула Марика и ушла в режим «очень занята».

На минуту в эфире наступила тишина.

— Что-то я чувствую себя бутлегером, подарившим индейскому племени ящик виски, — глубоко вздохнув, пробормотал Том.

Через полчаса они сидели в кают-компании и кушали рагу с грибами.

— Чем же ты заплатил ему за это кино? — спросила Линда.