Она всхлипнула. Совсем похоже.

По-человечески.

Я не верил. Все еще не верил, что она не Аврора.

– А не понимаю…

– Глашка перегрелась, – объяснил я. – Видимо, магнитные поля. Они воздействовали на биоблоки…

– Что ты плетешь?! – оборвала меня Аврора. – Какие магнитные поля?! Все же понятно!

– Понятно то, что компьютер перекосило! – крикнул я. – Вот и все…

Аврора сощурилась и уставилась на меня.

– Что?

Со стороны художников послышался рык. Или вой. Или плач. Не знаю, что там у этих…

– Что ты так на меня смотришь?

– Ты врешь, Антон, – сказала Аврора. – Ты просто врешь…

Она стала оглядываться. Озираться даже, как крыса, загнанная в угол. Лицо у нее было растерянное, жалкое. А потом она посмотрела на меня.

– Но ведь я… Я ведь все помню…

– Это сбой, – идиотски повторил я. – Просто сбой…

– Ты же знаешь, что это не сбой, – прошептала Аврора. – Не сбой… Это она. То есть я…

Я не знал, что ей сказать. Скорее всего, она была права.

Художники поднялись. Двинулись к «Черничной Чайке».

– Я не хочу так… – Аврора глядела на свои руки. – Это же… Не хочу!

Аврора вдруг опустилась на колени и принялась вытирать руки. О титановые плитки стартового поля. Бешено, с остервенением, приговаривая: