Он думал о Свете и представлял, как может выглядеть их дочка. Это определенно будет девочка, он не сомневался. Она обязательно должна быть похожа на маму. Иметь такие же рыжие волосы. Молчанов представил как возвращается домой. Остановившись на деревянном пороге их нового дома, он берет крошку дочку на руки. Она обнимает папу за шею, прижимается своей щечкой к его небритой щеке. Он говорит ей, как любит ее, обнимает жену, слезы текут из его глаз. Теперь они будут счастливы. Потом хх улыбки вдруг замирают, вспыхивают пламенем и сгорают, как картина, брошенная в костер.

Гул воды вновь вернул сознание Молчанова в пещеру. На глаза опустилась пелена. Он не чувствовал, что задыхается. Он умирал. Немного раньше, чем рассчитывал, но все же. Он нашел ее, нашел жизнь.

Молчанов перевалился на бок, провел рукой по поверхности, заросшей карцикулами. Жаль, что земляне никогда не узнают об его открытии. Никогда…

Грибки на его ладони погибли. Карцикулы умерли везде куда дотягивался взор Молчанова. Он уже видел такую реакцию. Смертельным ядом для них являлся только один элемент – кислород.

Молчанов взглянул на датчик состава атмосферы. В иной раз он бы решил, что сходит с ума. Или это всего-навсего галлюцинации вследствие кислородного голодания? Эксперимент «Террос» сработал. Молчанов стянул с себя шлем. Лицо окатило моросью теплой воды. Легкие расправились. Он вдохнул. В груди потеплело. В пещере стоял кислый аромат с нотками серы.

Он чувствует запахи Марса! Вы слышите это, люди Земли!

Молчанов рассмеялся. Он лежал на спине, хватал ртом воздух, ловил языком капли соленой воды и не мог остановить хохот. Молчанов делал один вдох за другим, наслаждаясь необычным чувством свободы и жизни, которая как-никогда ранее струилась по его телу. Постепенно вода снова начала закипать, как и кровь в его венах. По телу пробегали разряды тока. Молчанов продолжал дышать, и улыбка не сходила с его лица. Страх куда-то запропастился. Вместо него в нем поселилось смирение.

— Летописец, ты совсем с катушек съехал!

Покровский натянул на Молчанова шлем и подключил новый баллон с кислородом. Когда Молчанов надышался, у него вновь появились силы подняться.

На обратном пути они остановились у тела Ричарда Патела.

— Док спас меня, — сказал Покровский. — Вытащил из ямы там внизу. Сам бы я не выбрался.

Молчанов отыскал взглядом Наку.

— Ты уверен, что она мертва? — спросил Покровский.

— Уверен, — ответил Молчанов.

— Она никогда мне не нравилась.

Они вернулись к челноку. Молчанов наложил Покровскому повязку на грудь. Командир сломал несколько ребер и получил сотрясение мозга.