— А брать их как? Их ведь уже пытались захватить. Помнишь, что об этом рассказывал Рогожин? А если даже и получится один раз, где гарантия, что они всех не поставят на уши, чтобы выручить захваченного и не допустить утечки информации?

— А я для чего? Если я полностью овладею магией, можно будет заставить пойманных плясать под нашу дудку, а потом вообще забыть обо всем и продолжать развлекаться.

— Именно поэтому ты так выкладываешься каждый вечер? К чему эта гонка за силой?

— Я боюсь, Игорь.

— Чего, родная? — он сел рядом, обнял жену и прижал ее к себе.

— Меня создавали для твоих, а не для государственных надобностей. При любой системе безопасности всегда остается вероятность утечки, и я боюсь, что в один не самый лучший момент нашей жизни меня у тебя могут забрать точно так же, как когда–то подарили. И ни ты, ни Сергеев с Рощиным ничего не сможете сделать. Не смогу и я, если не прорву блокаду.

— А если прорвешь?

— Я думаю, что их будет ждать очень неприятный сюрприз.

— Тогда пошли медитировать. Жаль, что я взялся за медитации так поздно. Как ты думаешь, сколько мне еще нужно заниматься, чтобы очистить канал?

— Трудно сказать. Минимум два месяца, у всех это очень индивидуально.

С изучением магического управления временем у физиков ничего не вышло.

— Я просто не знаю, за что зацепиться, — признался Ольге Гулевич. — Приборы или ничего не регистрируют, или фиксируют вторичные эффекты. Мы подтвердили факт значительного изменения скорости всех процессов в небольшой сфере, окружающей ваше тело, по сравнению с окружающим пространством, но никакого объяснения этому нет ни у меня, ни у моих коллег. Я просто не вижу смысла в дальнейшем изучении этого явления. Очень мешает и раздражает режим секретности, хотя понятно, чем он вызван. За границей есть очень светлые головы…

Когда разъехались последние из работавших с Ольгой специалистов, к концу подходил второй месяц пребывания Славиных в центре подготовки. На календаре май перевалил за половину, а на улице стояла по–летнему теплая погода. В один из таких теплых вечеров, когда Игорь с Ольгой перед медитацией сидели на скамейке в небольшом палисаднике коттеджа, к дому подошел старик, которого Ольга прежде не видела в центре.

— Ольга Александровна? — спросил он, подойдя к калитке. — Извините, но я не знаю имени вашего мужа.

— Это неважно, — засмеялась Ольга. — Я о вас вообще ничего не знаю. Могу только догадываться по необычно яркой ауре, что вы и есть тот самый маг, которого обещали мне в помощь. А мужа зовут Игорем. Можете к нам обращаться по именам, в вашем возрасте это нормально.