– Смотря что считать вечером.

– Вы в курсе, что «Гиппарх» со стороны похож на статую Христа-Искупителя в Рио?

– Да, мне говорили. Не будем засорять эфир лирикой.

– Визуально с вами все в порядке. Протоколы осмотра транслируются на ваши компьютеры.

– Доктор Люстиг?

– Подтверждаю прием протоколов, командир.

– «Каллисто», мы признательны за радушный прием. А теперь держитесь от нас подальше, мы начинаем разгон.

– Мегаметр пустоты вам по курсу, «Гиппарх».

– Мегаметра будет маловато, но спасибо.

«Дорогой Дневник! Арпионный привод делает забавным анахронизмом психологическую совместимость экипажа. Нужно быть законченным психом, чтобы испортить отношения с коллегами за сутки полета. Но психи летают в космос только в плохой старой фантастике. Даже Монк, при всем его гоноре, не успеет мне всерьез досадить. Надеюсь. Опять же из старой фантастики: наконец-то станет жизненной ситуация, когда астронавты, пускаясь в опасное межпланетное путешествие, знакомятся на борту корабля. Люстиг: “Командир, хотите посмотреть, как выглядит старт арпионного корабля со стороны?” Я: “Спасибо, насмотрелась”. Люстиг: “Это не анимация и не тренажер. Юпитер был так мил, что к протоколам пристегнул полученное с Земли видео нашего ухода с лунной орбиты”. Монк: “Я не прочь взглянуть”. Неб (возникая у меня за спиной и шумно устраиваясь в пассажирском кресле): «Командир, ну пожа-а-алуйста…» Я: “О боже…” На главном экране возникает картинка. “Гиппарх” в цвете и объеме, в масштабе тысяча к одному. Вместо задника красивое звездное небо с белыми лоскутками туманностей. В правом нижнем углу слабый отсвет невидимого лунного диска. Снимал, как я понимаю, какой-то дрон-смертник, потому что все обитаемые объекты были загодя удалены из зоны старта. Так сказать, во избежание. Оператор Мартынов отметил сходство корабля с заваленной набок статуей на массивном постаменте. А по-моему, куда более сходственно с авангардным подсвечником. Подсвечник висит в пространстве, словно бы сам не понимая, как и зачем тут оказался. Затем он исчезает. Просто исчезает, без дешевых эффектов и небесных знамений. Был, и нет его. Как раз в тот момент, когда я произнесла сакраментальную фразу: “Мистер Монк, разрешаю старт”. Все зрители, не исключая меня, синхронно исполняют вздох облегчения и восторга. Спустя мгновение картинка забивается помехами и гаснет. Смертник получает свое по полной. К такому положительно нельзя привыкнуть. Сверхъестественная скорость выметает из меня остатки сомнений, сдувает налет цинизма. Я ужасно хочу, чтобы все получилось».