— Терри, существует причина, по которой я так торопилась, чтобы ты женился на мне.

Внутри меня сердце екнуло. Я знал, почему девушки спешат выскочить замуж.

— Терри, у меня будет ребенок.

После этих слов она подошла ко мне и влепила пощечину. Не думаю, что когда-либо в своей жизни я испытывал большее недоумение.

Тут Мэйнард умолкает и обводит глазами всю комнату. Гости переглядываются, чувствуя какую-то неловкость. Наконец женщина, уже не раз выражавшая свое возмущение, удовлетворенно произносит:

— Получили по заслугам.

— Вы считаете, что я заслужил подобной оплеухи?

— Любой, кто решается на подобные неблаговидные поступки… — начинает было женщина, однако Мэйнард перебивает ее:

— Но послушайте, мадам, ведь я знал, что если бы я не стал собственным дедушкой, то никогда бы не родился. Как бы вы поступили на моем месте?

— А, на мой взгляд, это многоженство, — замечает какой-то мужчина, старый друг Мэйнардов, который впервые слушал этот рассказ. — Только не подумайте, что я пытаюсь защитить женщин, которые взваливают на шею своих мужей еще и чужих детей. Джоан, я удивляюсь тебе.

— Женщина может оказаться в отчаянном положении, — бормочет Джоан.

— При чем здесь многоженство, если первая жена, вероятнее всего, уже целое поколение, как умерла? — спрашивает Мэйнард. — Кроме того, я должен был подумать обо всем человечестве.

— Что вы хотите сказать? — одновременно произносят несколько человек.

— Попробуйте представить себе силы, — следует серьезный ответ, — которые действуют в процессе путешествия во времени. Хотя я не ученый, но я нарисовал в уме картину всего материального мира, перемещающегося сквозь время и подчиняющегося действию незыблемого закона энергии.

Да, по сравнению с этой силой атомная бомба — действительно не более, чем слабый огонек в бесконечной тьме. Предположим, что в определенный момент развития пространственно-временного континуума не произойдет рождения какого-то ребенка, хотя он должен был бы появиться на свет. А потом, повзрослев, должен был бы стать моим отцом. Однако если он так и не родится, то будут ли по-прежнему существовать он и я? А если нет, то как наше внезапное исчезновение отразится на существовании всей остальной вселенной?

Мэйнард наклоняется вперед и торжественно произносит:

— Мне кажется, это повлияло бы на всю вселенную. Я думаю, вся она просто-напросто исчезла бы — пуф! — исчезла бы в тот же миг — словно ее никогда и не существовало! Равновесие между жизнью как таковой и существованием, наверное, чрезвычайно хрупкое. Стоит только чуть-чуть надавить, нарушить самое слабое звено — и все рухнет, как карточный домик. Так мог ли я, учитывая подобную вероятность, поступить по-другому?