— А… Ну да, ну да…
— Ты чего, золотой чудик, — обратился бандюга к приёмнику, — дразнишься? Чем мы тебе не угодили? Неужели ты нас видишь из космоса? Ну, и чего тебе от нас надо?
— Смотри-ка, отвечает: «Ода нам. Ода».
(В действительности это была фраза «А дома надо».)
— Оду хочешь? Ещё чего!!! Мы что, дурные, песни железяке орать?
— Не груби. А то рассердится. Вот, пожалуйста, разозлил ты его. — (На экране появилась надпись: «Ладно. Нота та. Та».) — Гляди, что пишет: «Ата-та. Тон он дал», — прочитал злодей слова в перевёрнутом виде. — Понял? Ты тон недоброжелательства задал своей невежливостью. Теперь тебе инопланетяне ата-та сделают! Сам знаешь, их ата-та игрушкой не покажется.
— Подумаешь, ата-та сделают. Они что, нас за детей принимают? Эй, телик чужеродный! Слышишь? Не будем мы тебе оды петь. Деньги нам плати за девчонку с Марса, а не «ата-та» шепчи! Ты что, кружок непонятный, хочешь с нами этим «ата-та» сделать?
— Смотри, инопланетные писатели тебе ответили: «Да от жала подох».
— А-а-а-а-а-ай! А-а-а-а-а-ай!
— Спасайся, ненормальный! Ты всю Вселенную разгневал!
— А-а-а-ай… О-о-о-о-ой! А-а-а-ай… О-о-о-о-ой! — продолжал вопить один из злопыхателей.
А если бы алчущие гранул приподняли крышку космического приёмника, то с обратной стороны увидели бы: «Ход опал аж. То ад»; ну и так далее, о чём всем давно понятно. Всем, кроме шпаны, которая, задрав штаны, от страха кинулась наутёк. Но далеко не утекла.
— У кого украли прибор? — раздался голос Старшого.
— У бээмэсницы, — заплетающимися языками проговорили удирающие.
— Где она?
— Вон, под горой сидит, тележку ремонтирует.
— А что прибор вам сообщал?
— Он ругался.
— Повторите надписи.
— Сначала он обозвал меня «хамлом», затем потребовал спеть инопланетянам оду, а когда я отказался, пошутил, что даст мне «ата-та». Я не поверил и стал насмехаться над тем, что может означать космическое «ата-та». И он, — гранулоалчущий опасливо глянул на «Золотой Бутон», — намекнул на то, что я от жала подохну. И вот опять гневается, видите — во-о-о-о-о… во-о-о-о-о… во-о-о-о-о… во что пишет: «Ша, нахал лохмат».