Появления Низморина я не заметила, но отдирал меня от Марка именно он. Поднес фляжку к губам — тоже.

— Коньяк? — судорожно выдохнув, сипло спросила я.

— Обижаешь! — хохотнул Валера, но взгляд продолжал оставаться напряженным, не давая обмануться. — Спирт. Чистый, медицинский.

— Хорошее дело! — кивнул Марк. — Давай по кругу.

— Я это пить не могу!

Мою попытку сопротивления пресекли решительно и твердо:

— Можешь! — жестко произнес Низморин. — Вдох-выдох…

— Твою… — вновь ругнулась я, повторяя за ним.

Вдох-выдох… Еще раз… И еще…

На половине следующего задержала дыхание, сделала глоток, медленно выдохнула через нос.

— Сволочь… — протянула зло, когда жжение перестало быть таким острым.

— Зато в голове прояснилось, — выдал Низморин довольно и… с каким-то изяществом залил спиртягу в себя. Продышался, крякнул, протянул фляжку Валанду: — Чтобы мы никого не теряли!

— За всех, кто ушел! — выдал Марк свой вариант и буквально вплеснул в себя горючую жидкость. — Уф… — выдохнул, подмигнув мне. — Хорошо пошел, — повернулся он к Ракселю.

— Вы — психи! — несколько ошеломленно протянул тот, потряс фляжку, вроде как прислушиваясь. — Если я сдохну…

— От этого еще никто не подыхал, — добродушно заверил его Марк. — А вот выживали — многие.

Вряд ли имел в виду меня, но если бы и обобщил, то не ошибся. Спокойнее не стало — не в этой ситуации, ровнее. Весь путь, разложенный на четкие квадраты…

Что сделано, что делается, до чего только предстоит добраться…

— И как вы это пьете?! — глядя на нас слезящимися глазами, прохрипел Раксель, когда откашлялся. — Это же…

— Это — амброзия, — отобрал у него флажку Низморин. — Божественный нектар… А еще жрец!

— Я-то — жрец, — ничуть не обиделся акрекатор, — а вот ты…