Вот так… совсем просто…

— Стоять! — Метаморфоза была оглушительной.

Риман оказался возле меня раньше, чем кто-либо шевельнулся.

Опустился на колени, провел затянутой в перчатку ладонью по лицу… пальцы очертили подбородок, поднялись выше, приподнимая капюшон. Еще… еще… еще мгновение, и наши взгляды должны были встретиться, но он, порывисто, словно боясь передумать, убрал руку.

— Отойдите все! — хрипло, но жестко, потребовал он, поднимаясь уже вместе со мной. Прижимал так…

Это был самый правильный вариант, но как же оказалось тошно!

— Прости, — чуть слышно прошептала я, воспользовавшись тем, что мое лицо полностью скрыто складками его плаща.

Ответа, как и предполагалась, не последовало.

Да и что говорить… Когда все и без того всё понимали!

Медицинский катер лежал метрах в пятидесяти, далеко идти не пришлось. Наверное, так было даже лучше. Находиться столь близко от мужчины, которого я любила, чувствовать, как он пытается сдерживать свою силу, чтобы не причинить лишней боли… это было практически невыносимо.

За великие цели приходилось платить собственной душой…

Эта цель действительно была великой, возможно, начиная новый виток истории, но я бы предпочла другую цену.

— Господин лиската… — голос был незнакомым, если только предположить, что кто-то из команды акрекаторов, обеспечивавших эвакуацию.

— Я — сам! — оборвал говорившего Риман. Поднялся по трапу, аккуратно… бережно положил меня на рифленый пол, рядом с остальными…

Станнер «погиб» вместе с нами.

— Сейчас бы шашлычок, да под водочку… — спасая ситуацию, философски заметила я, наблюдая, как что-то меняется в выражении лица Римана.

Нет, на расслабленность даже близко не походило, скорее на растерянность, словно ожидал чего угодно, только не этого.

— Нет в тебе склонности к эстетству, — принимая пас, проворчал Низморин. Между ним и мною лежал Грони и, пользуясь возможностью, тихо посапывал. — Шторм — коньяк, Орлов — коньяк, Лазовски — и тот коньяк, а ты — водочку!

— Вспомнила посиделки на заимке у Воронова, — чуть шевельнулась я. Опять задела руку, выдохнула сквозь стиснутые зубы, сдержав ругательство.

— Будете сопровождать, господин лиската? — перебрался ближе один из медиков, не так давно констатировавших факт нашей смерти. На Римана смотрел без малейшего пиетета.