Три битых часа мы гоняли туда и сюда эти шифрогруппы; по-моему, нет ничего более утомительного. Я решил, что это доклад капитана Уркхардта о том, что произошло с нами на Элизии или, еще вероятнее, повторный доклад, после того как ФДП затребовал более подробную информацию. Скрывать этот текст от меня смысла не было, я и сам все видел, так что шифровался он, видимо, для того, чтобы скрыть его от наших телепартнеров, до тех пор пока ФДП не решит его опубликовать. Меня такое положение вполне устраивало, не очень-то хотелось пересказывать маленькой Вики весь этот ужас и кровь.
Итак, мы работали, а тем временем вошел капитан и сел рядом с мистером Истменом. Краем глаза я заметил, что они готовят очередную шифровку; капитан диктовал, а Истмен работал на шифровальной машине. Мэй-Лин давно уже ушла. В конце концов Вики произнесла совсем уже усталым голосом:
Я повернулся к капитану и мистеру Истмену в неуверенности, кого лучше спросить. Поймав взгляд Истмена, я сказал:
– Мистер Истмен, насколько это срочно? Мы бы хотели…
– Не мешайте нам, – вклинился Уркхардт. – Не задавайте лишних вопросов, продолжайте передачу. Насколько это срочно – не ваше дело.
– Капитан, вы меня не поняли; я говорю не за себя. Я хотел сказать…
– Не отвлекайтесь от работы.
Я сказал Вики:
– Есть, капитан. Я в полной готовности хоть всю ночь диктовать эти таблицы для проверки зрения. Только вот на другом конце провода никого нет.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что моему напарнику уже давным-давно пора обедать. Если вы хотите, чтобы на том конце работали сверхурочно, согласуйте это с центром связи ФДП. У меня создается впечатление, что кто-то спутал все вахтенное расписание.
– Понятно. – На его лице, как обычно, ничего не отразилось. Я уже начинал подозревать, что он – робот с проводами вместо вен. – Хорошо. Мистер Истмен, вызовите мистера Макнила; пусть он подменит мистера Бартлетта.
– Есть, капитан.