– Тешрис девочка, – шепнул Эшби на ухо Розмари. – А ее приятель – мальчик.

– Спасибо, – поблагодарила его та, гадая, как он смог это различить. – Эскат ее брат?

– Да, они из одной кладки. Хотя их имена я узнал только сейчас.

Сиссикс что-то показала знаками Тешрис.

– Это движение характерно для родителей, снесших яйца, – снова зашептал Эшби. – Сиссикс говорит, что рада видеть Тешрис здоровой и… ну, и вообще рада, что она существует.

Девочка-аандриска ответила, ее жесты с непривычки были неуклюжими.

– Тешрис благодарит мать за то, что та дала ей жизнь, – объяснил Эшби.

Обе аандриски улыбнулись и снова потерли друг друга носами. И на этом все закончилось. Ни крепких объятий, ни проникновенных взглядов; Сиссикс не нужно было побыть наедине со своей дочерью, которую она видела впервые в жизни. И в этот момент Розмари наконец поняла: Тешрис не была дочерью Сиссикс, по крайней мере в человеческом понятии. У них были общие гены, они уважали друг друга, но и только.

Сиссикс повернулась к спутнику Тешрис:

– Как тебя зовут?

– Вуш, – ответил мальчик.

– Из чьих ты яиц?

– Текера и Хасры.

Сиссикс рассмеялась.

– Текера я не знаю, а с Хасрой мы вылупились в одном гнезде.

«Вылупились в одном гнезде, а не из одной кладки яиц». Розмари поймала себя на том, что мысленно выстраивает разветвленное родословное дерево.