Павлина подняла окуляры, свела их на Алином лице.

— Прощай, — сказала она. — Прости, до…

Резким ударом щупа, бронированная розетка которого была остро заточена, Лана вырвала из тела Павлины блок питания — будто сердце. Толкнула тело вниз, в воду. Медленно повернулась к Алине. Но той на парапете уже не было, она вошла в воду беззвучно и плыла вниз, догоняя мертвое механическое тело, в глубине которого, неспособная пошевелиться, умирала белокурая девушка со старого снимка. Тело толкнулось в дно, подняв облачко ила, бросились врассыпную рыжие проворные крабы. Аля подплыла, молясь, чтобы контрольная панель не оказалась под телом.

«Господи Исусе, звездами в глазах твоих, святостью имени твоего, теплотой любви твоей прошу…»

Дотянулась, переключила в ручной режим, достала контейнер с мозгом. Под разъемами для физраствора у него был крохотный автономный блок — кислород и питание для мозга на пару часов, и капсула искусственной комы, с которой их можно растянуть на три-четыре дня. Аля активировала блок и раздавила капсулу. Ухватила контейнер коленками и поплыла прятаться под парапет — наверху, под самыми мостками, там был воздушный карман. Воняло гнилыми водорослями, совсем рядом болтался в воде дохлый лосось. Жужжали мухи, воздух был затхлый и темный. Слышно происходящее наверху было как сквозь вату.

— Все дно обыскали, нету ее. Тело матушки лежит, а девчонки нет.

— А она точно не выныривала?

— Куда она тут деться-то могла?

— Может, головой ударилась, когда ныряла, и лежит где-нибудь в трубах? Через пару дней всплывет…

Аля узнала голос Анфисы. Уж кто-кто, а она хорошо знала, как Алина плавает и как долго дыхание держит.

— Пойдемте уже в столовую? Матушка Есения и девчонки уже должны были ужин приготовить?

— Вы идите, мы останемся дотемна. Лана сказала — поймать девчонку, из-под земли достать.

— Тогда уж из-под воды… Говорю вам — утонула она, чего тут ждать?

Аля ждала часа три, считая секунды и наблюдая, как сереют крохотные полоски белого света, пробивавшиеся сквозь сочленения парапета. Она очень замерзла, пару раз у нее сводило ноги, и она роняла Павлину, но тут же ныряла и догоняла. Вообще-то она хорошо понимала, что четыре километра до осолонителя ей, замерзшей и усталой, с неудобным контейнером наперевес, не проплыть по ночному холодному морю. Но там была безопасность, связь, тепло, убежище — матушка (мама?) велела плыть туда — значит, следовало как-то добраться.

Аля сняла футболку, завязала рукава, сделав мешок для мозга, стало чуть поудобнее. Нырнула, выбираясь из-под парапета. Сегодня ночь была темная, Карлик полностью опускался за горизонт — но свет его последних красноватых лучей еще дрожал на холмами, блестел на воде. Аля сориентировалась и решительно поплыла к осолонителю, стараясь побольше находиться под водой, а выныривать, только чтобы глотнуть воздуха. Вкоре стало совсем темно, а Аля пару раз глотнула воды и начала паниковать.