— Что ты собираешься рисовать на этих досках?

— Еще не решил. Пейзажи, наверное.

— Э, кому нужны пейзажи! Нарисовал бы лучше дружеский шарж — завсегдатаев «Старого гревуна» в шутовских нарядах или что-нибудь в том же роде.

Джантифф вежливо кивнул:

— Любопытная мысль. Кому-нибудь, однако, это может не понравиться. Кроме того, портреты писать сложнее, и за это мне никто не платит.

— И все же вставь куда-нибудь мою физиономию, что тебе стоит?

— Ладно. С разрешения Фариска, разумеется, — согласился Джантифф. — Это будет стоить два озоля.

Рыбак втянул голову в плечи, как испуганная черепаха.

— Два озоля? Ты смеешься!

— Вовсе нет. Портрет, запечатлевший ваши лучшие качества — веселость, общительность — останется на этой стене навсегда! Своего рода бессмертие.

— И то правда. По рукам — два озоля.

Подошел сидевший поблизости фермер:

— Мой портрет тоже не забудь. Вот, два озоля на бочку!

Джантифф поднял руку, призывая заказчиков к сдержанности:

— В первую очередь необходимо заручиться разрешением Фариска.

Трактирщик нисколько не возражал:

— Дополнительная плата, разумеется, будет вычтена из твоего гонорара.

— Ни в коем случае! Сумма гонорара не уменьшится ни на один динкет! — упорствовал Джантифф. — Кстати, я хотел бы получить половину авансом — нужно купить новые краски.

Фариск протестовал, но Джантифф не уступал и в конце концов настоял на своем.

Возвращаясь к хижине по берегу океана, Джантифф снова подводил итог будущим поступлениям: