Обер-полковник побагровел, и собрался было продолжить воспитание, но Найц спешно положил ему на плечо свою тяжёлую руку, и покачал головой — бесполезно… Метнув в него яростный взгляд, Раласс, тем не менее, сдался: вместо очередного удара, он отошёл на два шага, и подняв с пола брошенную винтовку, прицелился существу промеж глаз.

— Нет выбора… — сказал чужой, бесстрашно уставившись прямо в дуло — Либо мы, либо вы… Кто-то должен исчезнуть…

— Значит вы исчезните. — сказал Раласс ему в тон — Как твоё имя?

— Мы не прячемся за кличками… Мы горды, что принадлежим к своей расе… Зови меня Халлатанг.

— У вас ничего не получится… Халлатанг. — сказал Азъер тихо-тихо, и не меняя выражения лица, надавил на сенсор стрельбы.

Глава 10 «Желание = закон»

Глава 10

«Желание = закон»

Серые воды Парпалы были покрыты мелкой рябью — промозглый речной ветерок дул не переставая, строго на нун. Русло здесь было прямым, как ноги балерины — река просматривалась на многие километры и в ту, и в другую сторону. Гратах в пяти, удаляясь от двух наблюдателей, против течения плыло двухмачтовое торговое судно, нагруженное товаром по самую ватерлинию. Километром ближе, пересекая Парпалу с зута на улс, в тёплые края летел крупный гусиный клин — их беспорядочный птичий галдёж был слышен даже отсюда.

Когда клин скрылся из виду, обязанности звукового раздражителя вложила на себя кукушка — её клич стал доноситься с другого берега. Подумав, стоит ли загадывать, сколько ему осталось жить, Лийер решил, что не стоит, и оказался прав — сказав «ку-ку» восемь раз, пернатая дурочка вдруг затихла. «Хотя, чему это я так радуюсь?» — поправился Шорл — «Мне, возможно, осталось несколько часов, а тут восемь лет предлагали…» Глупость, конечно. Предрассудки… Он посмотрел на небо. Дождя не было. Тучи взбухли, и опустились до «смерхмалых» — влезь на дерево, и достанешь рукой — но не смотря на всё это, с прошлого полудня они не пролили ни капли.

Впрочем, вчерашний день был проведён капитаном не здесь — не в окрестностях Рума, и уж чего греха таить, вообще не в этой стране. Шорл, а ровно как и другие участники дерзкой акции, находились отсюда за тридевять земель, и ни о каких тучах, надо ли говорить, не заботились абсолютно. Там туч просто не было. Там было ясно и солнечно, и только на горизонте — скорее угадывалась, чем виднелась — тощая полоса облаков… Река воспоминаний подхватила Лийера могучей волной, и как редьку с грядки, вырвала его из реальности…

* * *

Если бы не лестные пташки, что с весёлыми криками порхали в кронах вековых деревьев, то на кухне лесничего дома стояла бы мёртвая тишина — ни Найц, ни Азъер, ни уж тем более каперанг, которого, по идее, здесь вообще не должно было быть, так и не могли предложить ничего дельного, и вот уже две минуты хранили полнейшее молчание, глядя куда угодно, но только не друг на друга. Шорл вот, для примера, тупо разглядывал домовую мышь — длиннохвостый грызун по-хозяйски рыскал у закоптелой печки, важно шевеля усами, и ничуть не пугаясь троих двуногих, расположившихся за столом всего с нескольких метрах поодаль. Когда вредитель скрылся за печью, Шорл почему-то вздохнул, и подперев лоб тремя пальцами, закрыл глаза.