Айвен уселся на скамейку рядом с Саймоном, тот отследил отступление майора с легкой усмешкой.

– Уже пятый. Выбегают проверить, что тут такое, – сказал Саймон. – Этот – майор. Чины все растут.

– Да ну? – подал Айвен вполне нейтральную реплику.

Звезда отделилась от группы: эти ее струящиеся по спине длинные волосы, зеленые глаза, балетное трико… Она опять передвинула яркие жезлы. Музыка заиграла вновь, на сей раз в более медленном ритме. Драгоценности сверкали и кружились, чередуя танцевальные па с элементами акробатики, – захватывающе, просто глаз не отвести. Гагат повторил свой потрясающий каскад сальто по другой диагонали лужайки.

Саймон помолчал и задумчиво произнес:

– Я всегда считал, что это более чем смешно: сидеть в таком здании сотрудникам, чей символ, – он коснулся ворота своей штатской рубашки, где не было Глаза Гора, – декларирует на всю Империю, что «ты все видишь, все знаешь». При том, что тут нет даже треклятых окон, из которых можно хотя бы выглянуть наружу и посмотреть, что творится у тебя под носом.

Айвен обернулся на фасад громадного знания.

– Видимо, тогда их больше беспокоило, что окна могут вылететь. У них ведь есть электронные устройства слежения.

Что техноглаза здесь есть, вообще-то, не было столь уж очевидно – над зубчатой кромкой крыши виднелись лишь несколько антенн и принимающих тарелок.

– Более чем достаточно. Все равно как работать на космическом корабле из гранита. Полностью герметичном.

– Хм… – Айвен замялся, подбирая наиболее удачную формулировку. – Так сколько будет продолжаться этот парад обеспокоенных офицеров? В каком звании должен быть тот, кто наконец-то выйдет и скажет: «Какого черта, Саймон?»

– Мне и самому было бы интересно это выяснить.

Звезда передвинула свои маркеры. Четверо Драгоценностей начали танец по другой схеме.

Саймон задумался:

– Скажем так… тех, кто начал бы с этих слов, полдюжины. Но у них сегодня тоже выходной, или они в отъезде. Не совсем честная игра? Так ведь получается, что почти все нечестная игра. Как ни посмотри.

Осмыслив услышанное, Айвен задал вопрос:

– Так «какого черта, Саймон»?

Саймон загадочно улыбнулся.

– Теперь семь. А ты сам не видишь?

– Нет.