Мигель открыл незапертую дверь и пропустил офицеров вперед, после чего зашел сам. Помещение походило на небольшую библиотеку – длинный зал, все пространство которого занимали кресла и стеллажи, даже полы были украшены длинными паласами. Разница заключалась лишь в том, что вместо книг на полках располагались мониторы, системы ввода и другое электронное оборудование. Освещение было ярким, но приятным для глаз. Небольшие флуоресцентные лампы были прикрыты полупрозрачными панелями, отчего их почти не было видно.

– Я думаю, что Вы ошиблись, доктор, – удовлетворенно сказал Игорь. Он подошел к одному из стеллажей и провел рукой над одной из панелей ввода. Экраны ожили. На них появились различные таблицы, одни знаки на которых быстро менялись, другие же оставались на своих местах постоянно. Надписи мало о чем могли сказать, ведь представляли собой только условные сокращения и аббревиатуры.

– Раз уж мы здесь, давайте все осмотрим, – предложил немного озадаченный Мигель.

Как оказалось, стеллажей было немного. За четвертым находилось открытое пространство, где, логично было бы предположить, работники выполняли работу, отличную от ввода и анализа данных. Здесь располагался большой круглый стол и удобного вида стулья, а также обычные шкафы, в которых были размещены различные канцелярские принадлежности и документация. Еще один длинный стол был оборудован настольными лампами дневного света. Он был расположен близко к окну, через которое виднелся пейзаж полигона. Огромные мониторы над окном демонстрировали различные его части, так что отсюда была возможность следить за всем, что происходит внутри. Длинный стол выглядел неаккуратным. Приборы и папки были грубо сдвинуты на край стола, некоторые даже лежали на полу. Под включенными лампами находилось лабораторное оборудование, которому здесь явно было не место. Особенно выделялись колбы и пробирки с прозрачным веществом, которое даже после тщательного визуального осмотра неотличимо было от воды или этанола. Подойдя ближе к столу, все трое печально вздохнули, заметив то, что невозможно было рассмотреть с другой точки. С другой стороны стола между ним и окном на полу сидели двое. Те самые, на поиск которых и отправились доктор и офицеры. Они сидели так естественно, что казались живыми. Впечатление не портила даже бледность их лиц. Ее голова покоилась на его плече, а он прижал губы к ее макушке. И в смерти они были рядом, держась за руки, спокойно ожидая неминуемого, не сопротивляясь и не беснуясь. На их лицах застыла умиротворенность, а не страх. Смиренность, а не непокорность.