Пьер медленно подошел к ближайшему шкафу и взял с верхней полки запечатанный конверт и маленькую шкатулку. Конверт он спрятал за нагрудником, а шкатулку открыл. Цепочка была новой, блестящей и очень дорогой на вид – такой, на которую лаборант копил бы очень долго. Что-то подсказывало, что так все и было. Медальон был очень старым. Изношенным и потертым. Капитан заметил с правой его стороны небольшую кнопку и нажал на нее. Медальон раскрылся. Внутри него располагалась маленькая фотография Айлина и Лиги. Они смеялись, стоя обнявшись на фоне больших фонтанов.

Пьер закрыл медальон и сложил его обратно в шкатулку, которую потом положил в специальное отделение для дополнительной обоймы, расположенное на ремне.

Ему вдруг так захотелось обнять жену, прижать к себе сына, что по телу пробежала дрожь. Особенно ясно он вдруг ощутил, что заражен. Ощутил неисправность в самом себе.

– Сколько дней мы здесь? – спросил он и не узнал своего голоса.

Ни Игорь, ни Мигель никак не отреагировали на его слова.

– Я спрашиваю, сколько дней мы здесь? – прикрикнул он.

Офицер и доктор дернулись, словно выйдя из глубокого транса. Игорь оторвал руку от лица и пригладил волосы, а Мигель замотал головой, сощурив глаза и, пожав плечами, неуверенно сказал:

– Вроде бы, третий день.

– Где антивирус? – Пьер продолжал говорить громко. В первую очередь для того, чтобы скрыть свой страх.

Мигель рывком бросился к столу, показав прыть, которую вероятнее можно бы было ожидать от спринтера, чем от ученого. Пробирки стояли на самом видном месте. И их действительно было много. Рядом с ними лежал лист бумаги, вырванный, судя по всему, как раз из блокнота Макклендона. На нем было написано только одно слово: «Лекарство».

– А если не поможет? – Игорь тоже мгновенно оказался рядом. Он тоже не особо скрывал своего напряжения.

– Вирус мог вообще не выжить в таких условиях, – заметил Мигель, изучая одну из пробирок под лампой.

– Выжил, – уверенно заявил Пьер, чем вызвал удивление доктора.

– Точно выжил, – подтвердил Игорь, сверля Мигеля глазами.

– Если выжил, то это наш единственный шанс, – Кортес глубоко вздохнул и бросил на офицеров взгляд, в котором читалось: «А может, все же пронесло?»

– А что, если это не поможет? – предположил Пьер худшее.

– Тогда будем надеяться, что они выпили не все снотворное на планете, – ответил Мигель. – У вас и оружие есть… если что.

Пьер набрал полную грудь воздуха, затем с шумом выдохнул.

– Колите его мне, доктор, – уверенно произнес он.

Укол не был болезненным. Антивирус распространялся по организму совершенно незаметно, не доставляя никаких неудобств или неприятных чувств. Возможно, именно поэтому ни один из троих не почувствовал себя спокойнее.