– А я и не говорил, что здесь еще кто-то есть, – хрипло отозвался доктор. – Это был Гадах. Гадах Гандхи. Начальник Айлина. Он умер, как и все остальные, но я говорил с ним.

– У Вас были галлюцинации? – у Пьера перехватило дыхание.

– Да, – кротко ответил Мигель. – Мы ведь ожидали этого. Мое подсознание выбрало образ ведущего ученого этой лаборатории.

– Отлично, – констатировал Пьер. – Теперь один из нас видит того, что нет.

– Не один, – подал голос Игорь и поднял глаза на товарища. – Я тоже кое-что видел.

Пьер потер ладонью лоб и покачал головой. В остальном он сохранил самообладание.

– А ты что увидел? – спросил он.

– Жаклин, – буркнул в ответ Русланов.

– Свою невесту? Здесь и сейчас? – Пьер вскочил со стула, подошел к выходу, окинул взглядом коридор и встал в дверном проеме.

– Почему бы мне не увидеть иллюзию своей невесты? – усмехнулся Игорь и скосил взгляд в сторону доктора. – Она сказала то, что давно хотела сказать, но так и не решалась.

– Она ничего не могла Вам сказать, – напомнил Мигель. – Ведь это просто плод Вашего воображения.

– Верно, – согласился офицер. – Но я-то знаю, чего она никак не могла от меня потребовать. Не могла, потому что любила. А я сам себе озвучил это требование. И я сразу понял, что это не настоящая она. Ведь говорили мы на вавилоне, а она так его и не выучила.

– Какие еще хорошие новости нас ждут? – спросил Пьер, ни к кому персонально не обращаясь.

– А еще я видел сцену, свидетелем которой мы стали на Перекосогорье, – хмуро добавил Игорь и тоже поднялся из-за стола. Он подошел к Пьеру и прислонился к стене рядом с дверью.

– Какую именно сцену? – задавая этот вопрос, Пьер почувствовал во рту какой-то неприятный привкус. Примерно такой вкус имеют все вопросы, ответы на которые лучше не знать.

– Ту самую, – многозначительно ответил Игорь. Затем покачал головой и добавил: – Когда мы нашли кучу замурованных останков. И черепа в ящиках.

– Что Вам сказала Ваша невеста, капитан? – напомнил о себе Мигель, попутно стараясь сменить неприятную тему разговора.

– Что? – Игоря немного удивил этот вопрос. Он долго посмотрел на доктора, насупившись. – Почему Вы спрашиваете, доктор?

– Хочу понять, что происходит у нас в головах, – пояснил Мигель. – Когда я говорил с Гадахом, он упрекал меня в том, что я продолжаю работать во всей этой кутерьме. Корил за то, что я уже привык к бесконечным смертям. Ужасным смертям.

– Жаклин говорила примерно о том же, – проговорил Игорь медленно, взвешивая каждое слово. – О том, что я продолжаю служить. Я хотел уйти со службы, но потом получил повышение. И остался. Она не сказала мне ни слова, всегда поддерживала. Понимал, конечно, что она не хочет жить с потенциальным покойником, но просто гнал эти мысли. Теперь моя совесть грызет меня за это. Мы ведь не знаем, выберемся ли отсюда живыми.