Чхве замурлыкала, ритмично двигаясь под рукой Ферфакса словно кошка, трущаяся о ствол дерева.

– Доктор, просыпайтесь уже, – прикрикнул Пьер. – Это уже не смешно.

Прозвучавшие слова вызвали недоумение и у Мигеля, и у Гадаха, и у парочки руководителей, и даже у кролика, но через пару секунд все снова стало на свои места. Гадах, наконец, вышел из шкафа, свернул его и заложил за ухо, а затем подошел к Ферфаксу и дал ему пощечину. Лоуренс выпрямился и убрал руку с поясницы своего заместителя. Ынхе же не обратила на происходящее никакого внимания.

– Он прав, – буркнул Мигель и глубоко вздохнул. – Пора обратно. Я достаточно посмотрел на бредни, порождаемые моим зараженным разумом. И я хорошо понял, что ты хочешь сказать мне, приятель. Я уже многое пережил и увидел. Хватит.

– Так давай подведем итоги, – предложил Немигель.

– Хорошо, только убери всю эту чушь, – поставил условие Мигель. В следующую секунду вокруг них осталось лишь Белое ничто.

– Убрал, теперь – эпилог, – сказал Немигель.

– Когда я узнал эту историю любви Айлина и Лиги, это просто шокировало меня, – сказал Мигель. – Но виду я старался не подавать. Они любили друг друга вопреки всему, вопреки грядущей смерти. Я же каждый раз все больше отдаляюсь от жены, потому что хотел убить все чувства к ней, чтобы быть готовым к своей смерти или ее, если какой-то эксперимент пойдет не по плану на Европе. Готовился потерять и ее, и детей, и остальную семью. Но выход очень прост – нужно потерять эту работу.

– Я слишком мало видел смертей во время заданий, – сказал Немигель. – Это никак не повлияло на мою психику и на мои чувства. Я остался тем же веселым, компанейским парнем, что и двадцать лет назад. Когда я видел ухаживания Ферфакса за Чхве, я никак не мог сравнить это со своими отношениями с женой, хотя они и были такими же. Я совершенно не боюсь ночи, когда нужно остаться наедине со своими мыслями во сне. И я обязательно останусь на этой работе.

– Весь этот несвязный бред – это образ мой жизни, – сказал Мигель. – Все вокруг меняется так быстро, что я не успеваю понять, что именно не так. Разум приспособился к этому и не видит никаких сложностей в восприятии этого. Обычное и обыденное кажется нелогичным и очевидным. Пора завязывать с такой жизнью.

– Очень жаль, что у меня нет знакомого, который помог бы мне остаться на работе, – сказал Немигель. – Я бы обратился к нему и, оставив семью саму по себе, продолжил бы работать.

– Точно, – сказал Мигель. – Кое-у-кого есть должок. Я воспользуюсь его помощью и укрою всех своих от проблем, которые могут возникнуть в случае моего ухода с работы. Теперь пора идти.