– Ты и сам знаешь, наверное, что вся эта миротворческая миссия только называлась так, – Джим встал и заходил по комнате, заложив руки за спину. – На деле нас отправили помогать одной из сторон. Высадили не в том месте, так что мы попали под перекрестный огонь. Половина взвода полегла, другая разбежалась по укрытиям. Мы все новичками были. Случайно я оказался в стане противника. Неприятная история, но в общих чертах – был я полуживой. Они-то думали, что мы миротворцы, поэтому помогли мне. Шелтер был в отряде, который направили принимать капитуляцию проигравших. Он нашел меня в лазарете и сообщил об этом офицерам. Считал, что я предал взвод и перешел на сторону противника. Офицеры объявили мне выговор, этим все ограничилось. И с тех пор мы с ним были на ножах.

– Очень странно, что после всего вы встретились здесь, в совершенно секретном месте, в совершенно невероятных условиях, – заметил Пьер.

– Как сказал бы Йосеф, неисповедимы пути Божии, – сказал Джим и посмотрел в потолок. – Со стороны, кстати, он может показаться очень странным, но он отличный мужик. Йосеф-то. Всех нас сплотил, пробудил в нас веру. Без него мы могли и не дожить до вашего прибытия. Мы тут такое видели за это время, ты бы даже не поверил. И дело не только в тварях. Мы и чудес, и кошмаров повидали столько, что у самих в головах не укладывается. Но все это действительно было. А когда переживешь все это… даже не знаю, сомнения в существовании Бога и Дьявола отсутствуют напрочь.

– Я понимаю тебя, – Пьер кивнул для утвердительности. – Каждый солдат, наверное, хоть раз перед боем молился. Зная, что твоя жизнь стоит гроши, хочется надеяться на лучшего покупателя.

– Да ты прямо поэт, майор, – Джим засмеялся, но как-то грустно. – Что ж, пора отдохнуть, завтра нас ждет много дел. Да благословит тебя Лучший покупатель.

– Спасибо, и тебя тоже, – ответил Пьер и проводил взглядом собеседника до выхода.

Когда шаги затихли, он постарался расположиться на своей импровизированной кровати, но вышло не очень удачно. Как ни стели на старых полках, в изящный диван они не превратятся.

– Да, раскис ты, приятель, – обратился он сам к себе. – Разучился спать на чем придется со своей новой работой.

Никак не удавалось расслабиться, поэтому он продолжал вертеться, трясти и переворачивать подушку и просто разочарованно вздыхать. Сон все не приходил. В голове пробудились воспоминания и мысли о сыне, о жене. Сейчас они, наверное, тоже собирались спать. Или нет? Как различается время здесь и в Монпелье? При желании можно узнать это при помощи тактических очков, ведь в них встроены и календари с часами. Сейчас это, правда, не имеет никакого значения, просто взыграло любопытство. Пришло в голову, что жена всегда принимает душ перед сном, когда бы она ни решила вздремнуть. Он представил, как она мылит свои ноги, живот, плечи. Внезапно черты жены стали меняться, и это была уже Софи, только вышедшая из душа, сидевшая рядом с еще мокрыми волосами.