– Ладно… Пыли у тебя много. Луч виден, – проворчал Джал.

– Никак нет, в норме, вашусмотрительность! Вот индикатор, вашусмотрительность!..

– У меня свой. – Джал вынул из кармана индикатор и удовлетворенно фыркнул: – Правильно, в норме… Ну как, паренек, входишь в курс? – милостиво спросил он у порученца.

– В-вхожу, в-ваша п-предусмотрительность…

Глор начал безумно мерзнуть. Подкладка скафандра была, наверно, горячая, но вот беда – тело этого не чувствовало. Мерзло. Здесь стоял ужасающий, мертвенный холод, какого не бывает вблизи планет. Вакуум не имеет температуры, потому что пустота есть пустота. У нее нет веса, плотности, цвета и температуры тоже. Есть ничто, пожирающее тепло. Вакуум-скафандры были с обогревом, но слаб оказался этот обогрев… На обычных работах в припланетном Космосе один бок постоянно обогревается Солнцем. Корпуса спутников и ракет, поверхность планеты выделяют тепло. Здесь же солнечные лучи отражались зеркальным экраном, а под ногами было целое море жидкого кислорода с температурой –183 градуса. Наверно, даже холодней. Хранилище-то было с секретом. Оно состояло из четырех шаров, собранных, как игрушечные матрешки. Первая – экран. Под ним – пустота, лучшая тепловая изоляция, как в термосе, а потом второй шар, наполненный жидким кислородом. В кислороде плавал третий шар, залитый жидким водородом. И наконец, в нем помещался четвертый, с главным содержимым хранилища, жидким гелием. Самое холодное вещество во Вселенной, с температурой кипения –271 градус. Одна жидкость последовательно остужала другую. Кислород наверняка был переохлажден до –200 градусов.

Глор довернул до отказа регулятор обогрева. Плелся за Сулвершем, спотыкался коченеющими ногами. А Джал бодро громыхал впереди. Остальные командоры догнали их где-то на вершине хранилища и теперь шли длинной вереницей. Ледяной свет слепил глаза. Командор Пути орал что-то начальственное. Наконец они добрались до шлюзовой и, топая ногами, стали отогреваться. Блаженство! Глор нежился в скафандре, как в горячей ванне, и не отключал обогрева, пока мозги не начали плавиться. Ах, прекрасная вещь – тепло! Он с почтением смотрел на командоров, закаленных космических волков, которые, казалось, не заметили холода в хранилище, жары в туннеле и сейчас не замечали ничего, кроме показаний приборов.

Вся компания собралась в рубке Холодного. Джал придирался. Командоры почтительно отбивались: «Кислород перегрет? Никак нет, ваша предусмотрительность, извольте взглянуть на таблицу поправок к термометрам… Слишком много гелия в водороде? Текут швы? Никак нет, вашусмотрительность! Швы текут всегда, поскольку гелий сверхтекуч, но сейчас содержание его в водороде обычное».